Книга Убийство по расписанию. Завещание для всех желающих, страница 164 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Факт второй, установленный экспертами, позволял сыщикам произвести арест и закрыть дело по убийству Николая Петровского. При помощи анализа ДНК удалось установить, что найденная рубаха принадлежала Алексею Петровскому, он носил ее, перед тем как выбросить в мусорный бак. Кроме того, на рукаве рубашки были обнаружены следы пороха. Это позволяло сделать вывод, что мужчина не просто ссорился с братом в день его смерти, а произвел тот роковой выстрел, который унес его жизнь.

Алексей Петровский был немедленно арестован, и, чтобы не терять времени на переезды, сыщики приняли решение допросить его прямо на месте и устроились в небольшой гостиной, выделенной для этой цели управляющей.

Гостей предварительно выдворили, на подозреваемого надели наручники и усадили на диван. Крячко сел рядом, Гуров устроился в кресле напротив.

– Вы обвиняетесь в непреднамеренном убийстве Николая Петровского, – начал Лев, как только мужчине зачитали постановление. – На вашей рубашке, обнаруженной нами сегодня в мусорном баке, найдены следы пороха. Тот факт, что носили ее именно вы, подтверждает тест ДНК. Кроме того, установлено, что вы последним разговаривали с братом, вернее, вы ссорились.

– Да ладно, Лев, мы же познакомились и были уже на «ты». Скажи, а как получилось, что из жениха Риты и преуспевающего бизнесмена ты вдруг превратился в следователя? – меланхолично поинтересовался мужчина.

– Не «превратился» и не «вдруг». Мы прибыли сюда специально, по просьбе Маргариты, по ее же инициативе, до поры до времени не открывали свой статус, вели тайное расследование. Но я и мой товарищ – мы хорошие, опытные и успешные следователи, поэтому в рекордно короткий срок сумели выйти на твой след и доказать вину. И для суда этого достаточно, то есть твое признание по большому счету не требуется. Я просто хочу понять.

– Что именно понять? Почему я завидовал брату?! Почему сразу не вызвал полицию и не сдался?! Почему разозлился в тот день так сильно, что едва помнил себя от ярости? Почему приставил к его виску пистолет?!

– Но ты же любил брата! Завидовал, порою злился, частенько не понимал, иногда ревновал жену. Но ведь любил!

– Я правда не хотел его убивать. И правда страдал, но в полицию пойти не решался, тем более что все произошедшее поначалу приняли за несчастный случай. Хотя страдал, поверь, я действительно мучился.

– Может, если все рассказать, станет немного легче.

– Легче? Нет! Думаю, это невозможно. Да вы и сами уже, похоже, все знаете. У брата дела шли хорошо, даже замечательно. И все ему давалось легко, будто само в руки шло. А мне, будто для симметрии, природа не дала ни таланта, ни удачи, многие утверждают, что и ума особо не дала. Но моих мозгов было вполне достаточно, чтобы осознать степень моей ничтожности, особенно рядом с Николаем. И он ведь содержал меня и жену, не ожидая ничего взамен, поверите, ни разу даже не упрекнул! – Лицо Алексея исказилось, будто он собирался разрыдаться, но ему удалось сдержаться, и спустя пару секунд он продолжил: – Но мне этого почему-то все время было мало. Наверное, и вправду зависть или природное упрямство. Но я каждый раз затевал новый проект, просил на его реализацию денег у брата и каждый раз прогорал до самого дна. А он прощал меня, порой высмеивал, порой ругался, но давал денег снова и снова. И мне постоянно казалось, что новая попытка обязательно будет успешной. Но не тут-то было. И в этот раз я снова был на грани банкротства, и снова скрывал это до последнего. Но Николай как-то узнал и сильно разозлился. Пригласил к себе, начал меня распекать. Мне бы, дураку, промолчать или повиниться, а я возьми да и ляпни про новую идею с сетью уличных кафе.