Книга Странный дом, страница 118 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Чаю хотите? – перебил девушку Лев Иванович.

– А?.. – растерялась Кораблева. – Да, можно. Было бы прекрасно. Голова болит.

– Стас, сообразишь?

Крячко приложил к чайнику ладонь.

– Еще горячий.

Виктории Сергеевне заварили чай в именной кружке Гурова, подаренной ему коллективом десять лет назад. На этой махине была золотая надпись «Юбиляру на долгую память».

Виктория Сергеевна сделала глоток и снова склонилась над документами, принесенными с собой.

– Бывшего мужа Долецкой мы нашли. Он сейчас не в Москве, но через несколько часов мы сможем с ним поговорить. Он уже в курсе случившегося, мы ему позвонили. Видимо, у него все же имеется алиби.

– А он где сейчас? – спросил Стас, снова дергая форточку за ручку.

– Он в Австрии. Сказал, что был там на конгрессе. Я проверила, медицинский конгресс по психотерапии завершился как раз вчера. Длился он несколько дней, и Долецкий сказал, что его алиби смогут подтвердить несколько человек, включая персонал отеля, коллег и знакомых.

Лев Иванович с неподдельным уважением взглянул на Кораблеву.

– И как вам показалось? Он был искренен в своих показаниях?

Виктория Сергеевна вынула из кармана сигареты, подошла к окну и остановилась рядом со Стасом.

– Можно? – протянула она руку за зажигалкой. – Не люблю, когда за мной ухаживают. Я и сама могу прикурить.

Через несколько секунд Гуров почувствовал тяжелый запах крепких сигарет.

– Я думала о том, каким мог быть его мотив совершения преступления, – призналась она. – Я ночевала не дома, а в дежурной части. Уснуть все равно не смогла. Ну и размышляла на эту тему. Смотрите: у Долецкого, если верить словам соседки, проблемы в отношениях с бывшей женой. И мы не знаем почему. Сдержаться он не может даже во время редких визитов, когда приезжает навещать ребенка. Иначе почему после его отъезда у Долецкой были глаза на мокром месте? Он вполне мог захотеть заполучить сына. Он обеспеченный мужчина, держит клинику неврозов на Старом Арбате. Представляете, сколько стоит особняк в центре Москвы? Конечно же, представляете.

– Значит, клиника неврозов и бывшая жена, с которой он не ладит, – пробормотал Гуров. – Удобно устроился.

– Не факт, но такое вполне может быть, – подхватил Стас. – Расшатать нервную систему матери своего ребенка, а потом заполучить сына на вполне законных основаниях. Он же вообще может ей клинический диагноз поставить.

Кораблева закивала.

– Правильной дорогой идете, товарищи, – увлеченно заговорила она. – А чтобы остаться не при делах, он может найти помощника. Сам за границей, а вместо него кто-то другой мог сделать всю грязную работу. Как думаете?

– Не-а. Не пойдет.

Покусывая нижнюю губу, Гуров перебирал материалы дела – пока еще «сырые», но не такие уж и ненужные. Папка, которую для них со Стасом оставил Орлов, была в три раза тоньше, а та, которую привезла Кораблева, так и напрашивалась на то, чтобы ее содержимое изучили не на ходу, не вскользь, а предельно внимательно, даже с пристрастием. Слушая Викторию Сергеевну, Гуров машинально соединил бумаги из двух папок и успел заглянуть в каждую. Что-то в версии Кораблевой его смущало, несмотря на то, что иногда ему случалось раскрыть какое-нибудь запутанное дело очень быстро и лишь потому, что ответ на загадку был у него перед носом. Виктория Сергеевна, очевидно, решила свести проблему к внутрисемейным отношениям, и для нее картина преступления почти сложилась, но Гуров не видел ясного ответа.