Книга Странный дом, страница 144 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Обалдеть, – округлил глаза Гуров. – А чьи же были два трупа в лесном массиве?

– А они вообще принадлежали не детям, а местным наркоманам.

– Тьфу ты, – не выдержал Стас.

Лев Иванович задумчиво посмотрел на чайник.

– Виктория Сергеевна вроде бы говорила, что приехала сюда вслед за мужем, – вспомнил Гуров.

– Так и есть, – ответил Гойда. – Слухи о том, что та самая Кораблева перевелась в Москву, дошли и до меня. Я лично приехал познакомиться и выразить почтение. Поэтому сразу вспомнил, что нападение на Долецкую произошло в ее районе. Ну и поболтал с ее начальником.

– Ну а кто же прокуратуре откажет? – догадался Гуров.

– Вот именно. Тем более что все мы давно знаем друг друга. А Кораблева сразу включилась в процесс расследования.

Гойда вышел из-за стола, повертел шеей.

– Итак, Кораблева сейчас с Долецкой, здесь все понятно. А у нас что?

Лев Иванович решил испить-таки чайку. Он включил чайник и бросил в свою кружку пару кусков сахара.

– А у нас сегодня бешеный день. С чего начать?

– Давай с момента, когда я уехал на Петровку, – решил Крячко.

– Как скажешь. Был я в клинике Долецкого, поговорил с ним. Он упомянул два эпизода, один я уже отработал, но о нем позже расскажу. Сначала про клинику. Она, оказывается, формально принадлежит его отцу. Тот ее основал и благополучно там трудился, пока не произошел один неприятный случай: его пациентка покончила с собой после, как всем казалось, успешно пройденного курса лечения. Сыном погибшей оказался актер театра и кино Максим Голенко. Он не стал подавать в суд, но потребовал объяснений. Долецкий-старший их ему предоставил в полном объеме. Казалось, того все устроило. Но Алексею, присутствовавшему при их разговоре, Голенко на прощание сказал, что тот когда-нибудь непременно испытает боль утраты. Я не дословно, но смысл был именно таким. Можно было бы списать его угрозу на стресс, но кто знает, на что способен этот Голенко?

– Сколько лет назад это случилось? – спросил Гойда.

– Примерно три года назад.

– Думаешь, месть?

Лев Иванович внимательно всмотрелся в кружку и, подумав, добавил в нее еще один кусок сахара.

– Я бы отработал эту версию, – сказал он. – Все-таки он обвинил клинику в смерти матери. Вряд ли он забыл о таком факте. А почему он ждал несколько лет с местью – вопрос.

Гойда повернулся к Стасу.

– Докурил?

– Почти.

– Тогда тебе задание. Свяжись с Голенко, постарайся встретиться с ним и залезть в его голову. Само собой, я выражаюсь фигурально. Только сделать это надо будет быстро. Иначе нам его никак не проверить. Не заявишься же к нему с ордером на обыск.

– Хорошо, попробую.

– Не откладывай, Стас, – попросил Гойда. – Через соцсети, сайты, думаю, можно на него будет выйти.

– Стас, не торопись, – обратился к Крячко Гуров. – Я не все рассказал. Знаменитости неохотно идут на контакты с поклонниками. Жена рассказывала, что и среди своих они ходят задрав нос. Набивают себе цену.

– И дальше что?

– Есть у меня одна идея…

Закипел чайник. Гуров налил воду в свою кружку.

– На связь с поклонниками выходят не они, а их представители, – продолжил он. – Я перед Петровкой заскочил в поликлинику, где работали Долецкие.

– Не вижу связи, – раздраженно заметил Гойда.

– Да дослушай ты, Игорь Федорович, – в сердцах попросил Крячко. – Зачем перебиваешь-то постоянно?