Книга Смерть под старой ивой, страница 158 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Шла то ли раскатка, то ли тренировка. По льду катались все-таки дамы, пусть и разъяренные и накрученные, но в движениях все же проскальзывало изящество, а из-под шлемов нет-нет да мелькали косы и хвосты. Тренер – массивный, плечистый мужик лет сорока пяти – орал матом на всю арену, абсолютно не стесняясь в выражениях, и это работало. Те, кому были адресованы безличные ненормативные призывы, понимали указания с полуслова. Если абстрагироваться от того, что хоккей женский, зрелище было ничего себе, вполне спортивное, динамичное.

Хотя стажеры обратили внимание – точнее, зоркий Стас обратил – на то, что в воротах стояли странные голкиперы, то ли робкие, то ли глухие. Им-то и была адресована львиная доля тренерского мата, но они воспринимали указания туго. Трудно было спрогнозировать, куда на этот раз метнется что одна, что другая девица, но почему-то они всегда бросались в сторону, противоположную движению шайбы. В ворота залетала любая шайба, с любых углов и позиций.

– Интересно, правда, – признал Стас, – эдакие робкие бурые зайчихи. Смотри: пять бросков в створ – пять голов. Совсем неважно с вратарями.

Шурик предположил:

– Может, кого-то с другой позиции переставили? В самом деле, странновато.

Они осмотрелись. Полуосвещенные трибуны пустовали, лишь за одними воротами сидела какая-то белокурая девушка, а над тренерской скамейкой, где бесновался дирижер этого действа, имел место одинокий наблюдатель в синем камуфляже.

– Вон там явно по твою душу, а вот это, видимо, мой клиент, Ватсон, – вполголоса заметил Мартынов, – наверное, мне к нему.

– Интересно, кто это? Отец чей-то? – предположил Хортов.

– Вряд ли, девчонки-то не маленькие.

– Ну на парня-мужа не тянет, староват.

– Ладно, кто бы ни был, сидит один и смотрит игру. Наверное, завсегдатай и все знает. Давай-ка ты вон до той белоснежки, а я вот по этому гному вдарю.

– Осторожно, – предупредил Хортов, – ты уже доударялся, в кабаке с Бессчастным.

– Ладно, ладно, издержки производства. На вот тебе веник, мне-то он ни к чему, – и, отдав товарищу свой букет, Стас сбегал обратно в коридор, вытащил из урны пустой пакет и как ни в чем не бывало пошел, шныряя по рядам как бы в поисках мусора. Он потихоньку приближался к цели, пытаясь представить себе, кто этот человек и как с ним разговаривать.

Насколько можно было видеть, это был плечистый мужик, примерно под пятьдесят лет. Сидит свободно, широко, по-спортивному расставив колени, но на пальце вертит ключ, как заправский таксист. С виду добродушный, спокойный, коротко, на военный манер стриженный, усы. Не торчит в телефоне, а следит за игрой – и за всем, что происходит вокруг. Так, очень скоро Стас почувствовал на себе его взгляд.

«Ничего себе, друг мой, какой у вас широкий кругозор, – подумал Стас. – Вон как цепко смотрите! Неужто просто секьюрити? Вахтер? А ну-ка, проведем разведку боем».

Показательно кряхтя, Стас наклонялся и собирал в пакет существующий и воображаемый мусор, постепенно спускался к арене, держа интересного дядьку с левого фланга. Остановился, как бы переводя дух, достал айфон и принялся делать вид, что ведет съемку.

Прием сработал, его мягко похлопали по плечу:

– Молодой человек, без санкции руководства тренировочный процесс не снимают. Нехорошо.

Стас немедленно спрятал айфон и с готовностью покаялся: