Книга Хранители смерти, страница 171 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Согласна. Да, мама иногда пользовалась косметикой. Не всегда, правда. Она и без этого хорошо выглядела.

– Меня интересует ее губная помада.

– Обычно это были советские помады. Но последняя – «Шанель». Тон не назову. Обычного красного цвета.

– Дорогая вещь для того времени, – отметил Гуров. – Тоже подарок Громова?

– Да. Он при мне ей подарил, незадолго до моего дня рождения. Она была в восторге, сразу накрасила губы. Я завидовала, честно говоря. Мама была красивой, ей шел этот цвет. А вот папа почему-то разозлился. Я это хорошо запомнила. Тогда я не поняла причину его реакции, а теперь понимаю. Какому мужчине понравится, если знакомый дарит его жене без повода дорогую вещь? Но тогда мне это даже и в голову не пришло.

– Ваши родители или вы курили в тот день?

– Я? – удивилась Елена. – Тогда я еще и не пробовала. А родители курили, да. И не только в тот день. Мама дымила как паровоз.

– Она покупала сигареты «Родопи»?

Елена кивнула.

– Только их. Папа еще иногда покупал «Беломорканал», но чаще брал у мамы. Она всегда покупала «Родопи», другие не любила.

– А вы не помните, какие сигареты курил в тот день Громов?

– Помню. «Мальборо». Это я запомнила точно, потому что он положил пачку на стол и предложил маме и папе. Мама еще тогда вторую пепельницу на стол поставила. Папа не стал пробовать «Мальборо», а мама прикурила.

– Опишите тот день, – попросил Гуров. – Насколько сможете подробно.

– Да я не помню, как было, – нехотя призналась Елена. – Пришел Громов, посидели за столом. Стол я вам уже описала, про подарки рассказала. Посидели недолго, потом я на улицу ушла.

– И во сколько вернулись?

– Часов в девять вечера. Громова уже не было, родители меня еще раз поздравили, и мы легли спать.

– Как вы обращались к Громову?

– Дядя Витя. А как еще его надо было называть? Я и отчества его не знала.

– Я не к тому. Вы постоянно называете его по фамилии.

– Привыкла, – пояснила Елена. – Если лично, то обращалась к нему как к дяде Вите, но мои родители за глаза называли его именно по фамилии.

– А как и когда познакомились ваши родители с дядей Витей?

Елена снова выудила из сумочки сигареты.

– Они не рассказывали, – ответила она. – Никогда не поднимали эту тему. Мне тоже было неинтересно. Да и какая разница? Меня в то время другое интересовало.

– Что именно?

– Фильмы, музыка. Интересы были разные. Мальчики, например. Я как раз влюбилась. Очень сильно, прямо вляпалась. Громов подшучивал надо мной, потом давал какие-то советы. Говорил, чтобы не расслаблялась. А, он еще попросил фото того мальчика. У меня была фотография всего класса, я ему показала. Он вообще частенько со мной болтал, спрашивал о том, что происходит в жизни. Громов мог прийти к нам в любое время, даже если родителей не было дома. Тогда он потирал руки и говорил: «Сейчас Ленка нальет мне чай и выложит все свои секреты».

– И вы выкладывали?

– Я делилась с ним. Он хотя бы слушал. Маме всего не расскажешь, а с папой я вообще редко чем-либо делилась. Громов был моей подружкой.

– Он не проявлял к вам интерес другого толка?

Гуров решил задать и этот вопрос. Если дядя Витя интересовался не только школьными делами девочки, а еще и ею самой, то родители могли это заметить и по-своему разобраться с другом семьи. Тюкнуть по башке, к примеру, но не рассчитать силу.