Онлайн книга «Хранители смерти»
|
Глава 9 Поскольку Гурову предстояло встретиться с двумя людьми, следовало выбрать, с кого начать. Сыщик решил начать с владельца автомобильных салонов. «Редакторы газет, как правило, люди ночные, спать ложатся после полуночи. С Владимиром Гришиным я еще успею встретиться. А богач Трутнев уляжется спать, отключит звонок, и его потом пушками не разбудишь. Лучше я с ним сперва встречусь». Сыщик вбил в навигатор адрес и поехал в Холмы. Ехать пришлось не очень долго, так что часовая стрелка еще не подошла к двенадцати, когда Гуров остановился перед забором, окружавшим помпезный дом Ивана Трутнева. Он ожидал, что на звонок выйдет охранник, однако не вышел никто. Из динамика, вделанного в калитку, послышался недовольный голос, явно принадлежащий пожилому человеку: – Кто там? – Полиция. Полковник Гуров. Наступила пауза. Спустя две минуты, когда сыщик уже решил, что ему никто не откроет, калитка открылась, и перед Гуровым предстал мужчина шестидесяти лет в пижаме и шлепанцах. Похоже, это был сам хозяин дома, бизнесмен Иван Никитич Трутнев. Вид у него был не сердитый, а скорее встревоженный и испуганный. – Вы по какому вопросу? – осведомился он. – Если какие-то претензии по налогам или по чему-то такому, присылайте повестку, я приду с документами и будем предметно разговаривать. – Нет, Иван Никитич, – поспешил успокоить Гуров хозяина дома. – Лично к вам у меня нет никаких претензий. И у других сотрудников полиции, насколько я знаю, тоже нет. Я хотел с вами побеседовать как с коллекционером живописи, в частности, картин Константина Закатовского. Спросить ваше мнение по некоторым вопросам, а заодно сообщить кое о чем. Лицо Трутнева разгладилось, теперь он уже не выглядел испуганным. – Поговорить о картинах? Странное времяпрепровождение для полковника полиции, тем более в полночь. Но раз пришли, заходите. Давайте побеседуем о живописи. Среди моих знакомых не так много людей, с которыми я могу поговорить на эту тему. Хозяин дома отступил в сторону, давая гостю войти, запер за ним калитку, а затем повел к дому. Идя вслед за ним, Гуров обратил внимание на то, что весь дом погружен во тьму, светит только одна лампа над входной дверью. «Кажется, я его все-таки разбудил, – заключил сыщик. – Неудобно получилось…» И он сказал: – Вы уж меня извините, Иван Никитич, что я вас побеспокоил в столь позднее время. Я надеялся, что вы еще не ложились… – Раньше я действительно ложился поздно, иногда за полночь, – не оборачиваясь, ответил хозяин. – Но теперь как-то… Он не договорил, потому что на втором этаже открылось окно, и женский голос спросил: – Ваня, что там? Что случилось? Беда с Лизой? – Нет, Танюша, ничего не случилось, совсем ничего! – поспешно ответил Трутнев. – Просто один деловой партнер зашел – поздний визит. Коротко с ним переговорим. С Лизой все в порядке, она спит. Не стой у окна, вдруг простудишься – ветер такой холодный! Ложись, Танюша, я скоро тоже приду! – Хорошо. Я и правда лягу, мне что-то… Не договорив, она закрыла окно. Весь эпизод не занял и двух минут, однако Гуров сделал из него сразу несколько выводов. Он отметил, с каким страхом говорила женщина, оценил слова про Лизу (скорее всего, дочь Трутневых) и поведение хозяина. «У них какая-то беда, – сделал вывод сыщик. – С дочерью, и не только. Кажется, с женщиной, с Татьяной, тоже нехорошо. Им сейчас явно не до живописи». |