Книга Хранители смерти, страница 38 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Я могу стать жертвой?! – изумился краевед. – Но почему?

– Причиной может стать картина Константина Закатовского, которая у вас хранится. Он ведь дарил вам свое полотно?

– Да, Костя четыре года назад подарил мне «Небесный огонь». Но при чем здесь картина?

– Видите ли, мы пришли к выводу, что преступник – или группа преступников – охотится за картинами Закатовского, – объяснил сыщик. – В последние годы они приобрели большую ценность. На аукционах на Западе готовы платить все больше и больше за каждое полотно. А когда ставка становится слишком высока, «ценители живописи» с криминальным уклоном ни перед чем не останавливаются.

– Вот оно что… – протянул Точилин. – Невероятно! Значит, Инессу Васильевну убили из-за картины? А ведь она ею так гордилась! Как это ужасно!

– Да, приятного здесь мало, – согласился Гуров. – Поэтому я явился к вам – предупредить о возможной опасности. Вам следует быть внимательнее, если к вам обращаются малознакомые или вовсе незнакомые люди. Лучше пока что воздержаться от таких контактов.

– Но как же я ограничу число контактов с незнакомыми людьми? – удивился Точилин. – Ведь я каждый день провожу экскурсии, выступаю с лекциями! Это моя работа! Если я перестану этим заниматься, я останусь без заработка! Да даже не в заработке дело! Встречи с людьми и беседы о прошлом нашего края – это суть моей жизни!

– Я вас понимаю, – кивнул сыщик, – и не призываю совсем прекратить работу. Но ведь ваша деятельность состоит не только из экскурсий, верно? Возможно, вы пишете книги по истории края – самое время этим заняться сейчас. Но если вы все же будете проводить экскурсии и общаться с незнакомыми людьми – будьте осторожны. Если вам предложат, например, пойти осмотреть развалины какой-нибудь старинной усадьбы, не соглашайтесь ни в коем случае!

– Я вас понял, – ответил краевед. – Хорошо, я прислушаюсь к вашим предостережениям. Если уж Инесса погибла, которая никому в жизни не сделала ничего плохого, которую все так любили… Да, в таком случае мне тоже следует быть настороже.

– Я рад, что вы серьезно относитесь к моим словам. У меня к вам еще один вопрос. Вы сказали, что были близко знакомы с Любарской. Наверняка вы видели рядом с ней разных людей. Скажите, а не мелькали ли в кругу ее знакомых вот эти лица?

Сыщик протянул Точилину лист с четырьмя портретами. Краевед взял ватман, внимательно вгляделся в него, переводя взгляд с одного лица на другое, потом медленно покачал головой.

– Нет, кажется, никого из этих людей я раньше не видел. Ни у Инессы Васильевны, ни в другом месте… Хотя постойте… – Он еще раз вгляделся в лист. – Вот этот мужчина, с залысиной… Кажется, я его видел у Любарской. Но кто он, как его зовут – не имею ни малейшего представления.

Гуров удивился. Он ждал совсем другого ответа, ждал, что краевед опознает женщину, которая, вероятно, была связана с гибелью Бушуева.

– Ладно, поинтересуемся этим персонажем… И еще у меня к вам есть одна просьба. Скажите, вы живете далеко отсюда?

– Нет, совсем рядом, минут пятнадцать пешком. А что?

– Мне бы очень хотелось взглянуть на картину, которую вам подарил Закатовский, – пояснил Гуров. – Я видел уже несколько полотен этого художника, и они произвели на меня большое впечатление. Хотелось бы воспользоваться еще одной возможностью расширить свое представление о его работах.