Книга Хранители смерти, страница 81 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Очень интересная и увлекательная история, – прервал выступление сыщика адвокат Гольдберг. – А может ли уважаемый Лев Иванович доказать свои утверждения? Или это все плод его вдохновенной фантазии?

– Нет, это не плод фантазии, я могу это доказать. По моей просьбе криминалисты провели повторный осмотр квартиры художника. В частности, они проверили состав почвы в кадке с карликовым деревом. И обнаружили там следы алкоголя.

– И что с того? – воскликнул адвокат. – Сам художник или его друзья могли подобным образом избавиться от избытка спиртного. Это все не имеет никакого отношения к событиям тринадцатого марта!

– Имеет, – упрямо твердил Гуров. – Специалисты утверждают, что есть вполне определенный темп высыхания алкоголя. Этот алкоголь был влит в землю между десятым и пятнадцатым марта.

– Вот именно! В таком огромном промежутке! Стало быть, это не прямая улика, а косвенная. Она не может стать основанием для столь серьезного обвинения!

– Сама по себе не может, но в совокупности с рядом других улик она становится основанием для обвинения. Идем дальше. Пирушка и дружеская беседа продолжились. Речь зашла о подлинно художественном поведении. Господин Тишинский заявил, что настоящий художник – смелый человек, который не боится высоты и склонен к эксцентричным поступкам. Например, ему ничего не стоит распахнуть окно и встать над пропастью на подоконник. Если Бушуев так сделает, то он, Тишинский, сделает снимок этой героической позы и разошлет его во все соцсети. Бушуев согласился и вскоре оказался на подоконнике. Вы, Борис Николаевич, действительно сделали снимок. Но когда ваш знакомый уже начал слезать с подоконника и повернулся к вам спиной, вы толкнули его в спину, и он полетел вниз.

– Это ложь! – вскричал Тишинский. – Чистая ложь! Этого не было! И вы это не докажете!

Адвокат Гольдберг сделал успокаивающий жест в сторону своего клиента и обратился к Гурову:

– Разумеется, Лев Иванович ничего из сказанного им не будет доказывать. Перед нами снова плод его неиссякаемой фантазии. Ведь снимка, о котором он говорит, не существует…

– И снова вы ошибаетесь, господин Гольдберг, – ответил на это сыщик. – Снимок существует.

Гуров нажал на клавишу, и на экране стоящего на столе монитора появился снимок. На нем была комната Бушуева. Окно распахнуто, и художник, весело улыбаясь, стоит на подоконнике, раскинув руки. При виде этого снимка адвокат Гольдберг озадачился. Еще сильнее это изображение подействовало на Бориса Тишинского. Он побледнел и совершенно растерялся.

– Вы, конечно же, хотели уничтожить этот кадр, поскольку он мог стать важной уликой, – продолжал Гуров. – Но тут сыграло роль ваше тщеславие. Вам захотелось сохранить этот уникальный кадр, и вы сохранили его в самой засекреченной части вашего компьютера. Но наши специалисты взломали все пароли и достали этот файл. Таким образом в руках у следствия оказалась вторая улика, доказывающая, что именно вы убили Игната Бушуева.

Адвокат Гольдберг решил вставить свое слово.

– Но позвольте, господин полковник, сказать главное! Мой подзащитный никак не мог убить Игната Бушуева, потому что в момент смерти художника он находился в другом месте. Мой подзащитный с двенадцатого по четырнадцатое марта находился в Кирове на Конгрессе уфологов. Есть множество свидетелей, которые могут это подтвердить.