Книга Хранительница, страница 53 – Иса Белль

Как давно я тут?

Я потерял сознание всего через полчаса после того, как спустился сюда вместе с отцом. Точнее после того, как он приволок меня, как пса. Затылок до сих пор пекло от его хватки в моих волосах.

Обычно он почти сразу приводил меня в чувство, но сегодня почему-то решил не делать этого и оставить здесь.

В подвале одного из складов Каморры.

Я никогда не был именно в этом, но был в других. И в роли того, кто наказывает, и в роли того, кого наказывают. Чаще всего, конечно, последним, потому что в моём возрасте тяжело сделать больно взрослому, который знает, что такое пытки.

В одиннадцать лет дети обычно…

Чем занимаются обычные дети?

Почему я другой? Я не хочу быть особенным. Мне не нравится быть таким. Это мучительно.

Мои глаза защипало. Я попытался поднять руку, чтобы протереть веки, но послышался лязг и ничего не вышло, так как мои кисти оказались заточены в кандалы. Снова.

Цепи.

Я и забыл.

Мне было не видно их из-за кромешной тьмы, которая окутала меня и каждый уголок этого места. Отец думал, что когда я очнусь, мне будет страшно.

Но я не боялся темноты, потому что жил в ней.

За пределами подвалов мир не казался мне светлее. После ухода мамы всё потускнело.

А Ангел, которая должна была освещать мне дорогу вместо неё, так и не появилась. Мне следовало выйти на поиски самостоятельно? Что, если она заблудилась и ей страшно?

Мне не всё равно, но… всё-таки пусть лучше не приходит, пока мой отец жив. Я готов ещё немного просуществовать во тьме, чтобы ей никогда не пришлось знакомиться с ней.

Где угодно лучше, чем здесь. С ним.

Если он решит испортить её так же, как маму?

В таком случае у него получится превратить меня в животное, над созданием которого он так трудился. В того, кем я отказывался становиться, несмотря на всё, что он делал.

Маме бы это не понравилось.

Она могла не отпускать ко мне Ангела, зная, что я сдавался?

Я старался не поддаваться, но оно… оно уже было внутри меня. Отец не знал. Нежелание доставлять ему удовольствие – одна из причин моего молчания.

Он из раза в раз бьёт, кричит и снова бьёт меня.

Однако это бессмысленно. Я никогда не заговорю с ним. Что бы он ни сделал. Никогда.

Вероятно, поэтому он относится ко мне так?

Он не хочет сделать из меня животное. Он уже считает меня им.

Послышался скрип. Кто-то поднял тяжелый металлический люк, ведущий в подвал, позволив капле света рассеять темноту.

– Деметрио? – позвал меня Неро. – Ты здесь?

– Он должен быть здесь, – ответил ему Дэниел. – Это последнее место, которое мы не проверили.

Я едва разомкнул губы, будто собирался ответить, однако вместо этого смог только вздохнуть. Режущая сухость в горле заставила подавиться собственной слюной и закашлять. Всё внутри и снаружи меня окаменело от холода, который я не чувствовал до их прихода.

Они никогда не приходят по одиночке. Всегда вместе.

Я услышал, как братья спустились по лестнице, затем подбежали ко мне, а после кто-то из них принялся дёргать цепи, и меня зашатало из стороны в сторону. Боль в руке стала ощущаться так, словно на неё пролили раскаленный металл. Остро и жгуче.

– Осторожнее. – Дэниел дотронулся до меня, и я закряхтел. – Кажется, у него сломана рука.

Она точно сломана, потому что я знал, как это чувствуется после ноги, трёх пальцев и ключицы.

– Знаешь, я тороплюсь не без причины.