Книга Хранительница, страница 60 – Иса Белль

Как они додумались до такого? Это был верх безответственности!

Я хотела знать, что заставило Дэниела пойти на это, а Деметрио и Арабеллу – поддержать его. Потому что это больше походило на самоубийство, нежели на спасение.

Гейл принял пострадавшего у себя, собираясь откапать его под своим присмотром. И несмотря на то, что он вызывал у меня много подозрений, оставить на его попечение брата Деметрио казалось разумным.

Он был обеспокоен тем, что с ним случилось. Его голос и глаза выдавали волнение за мужчину, которого он до сих пор считал мальчиком.

Они не были отцом и сыном, тем не менее между ними явно была связь. Как у меня с Мэй, но сильнее. Одной встречи с ними хватило, чтобы понять это.

Когда я решила сделать трахеотомию, ещё не знала о том, кем задыхающийся незнакомец приходится моим новым друзьям. Но это было и неважно. Он – человек, а этого достаточно для того, чтобы хотя бы попытаться побороться за его жизнь.

По правде говоря, проделанное мной было очень рисково. Дэниел мог умереть, после чего я бы не попала в тюрьму, так как меня бы убили и уложили рядом с ним. Не Деметрио. Арабелла.

Около тридцати минут назад она доложила, что её встреча прошла успешно, и мы позволили себе расслабиться.

Сегодня был сумасшедший день.

Долгая поездка и эмоции, которые я испытала, выжали из меня силы. Хотелось спать. И есть. И…

Я осознала, что мы выехали из благополучного района, в котором находилась квартира Дока, когда улицы постепенно становились узкими и потрепанными. Асфальт превратился в старый и изношенный. С ямами и трещинами, на которых мы подскакивали. По обе стороны дороги располагались небольшие дома, многим из которых уже давно требовался ремонт. Крыши почти каждого из них были покрыты ржавыми металлическими листами и старыми досками. Окна выглядели затянутыми пылью, а иногда даже были заколочены фанерой.

Я заметила, что на некоторых фронтонах висят вывески с надписями «Сдается» или «Продается», но казалось, надежд на продажу или аренду здесь почти нет.

Это место выглядело заброшенным.

Ничего не изменилось.

Однако тут мои глаза зацепились за свет в одном из окон четырёхэтажного здания, которое я так хорошо знала. У меня не получилось отвести взгляд, даже когда мы промчались мимо.

– Что такое?

– Я… жила здесь раньше.

– Здесь? – переспросил Деметрио, наклонившись, чтобы увидеть то же, что и я.

Но я уже прекратила смотреть и вернулась в прежнее положение, вжавшись спиной в сиденье.

– Не всегда. У нас была хорошая квартира почти в самом центре, до того как отец пропил её, поэтому в конце концов мы оказались в этом Богом забытом месте.

Ладони парня сжались вокруг руля ещё сильнее.

– Как долго?

– Что?

– Ты прожила здесь, – добавил он.

– Пять лет, – ответила я. – Мы переехали вскоре после смерти мамы.

Каждый раз, когда я произносила это вслух, мне казалось, что я давала разрешение душить себя.

Мне было одиннадцать, когда её не стало.

Хотя за два года до этого она уже оставила меня, начав отбывать наказание в тюрьме строгого режима. В Колорадо. У нас не было средств для того, чтобы навещать её, поэтому, когда она умерла, мы получили письменное уведомление. Телеграмма сообщала о том, что человека, который подарил мне жизнь и был её смыслом, больше нет.

Я ненавидела вспоминать тот день. Мне не хотелось есть, не хотелось идти в школу, не хотелось ничего. Однако всё равно пришлось встать с кровати посреди ночи, когда папа вернулся домой. Впервые он был пьян до такой степени, что едва стоял на ногах. Я помогла ему раздеться, уложила в постель и легла рядом, продолжив плакать до самого утра.