Книга Семь пятничных шалостей, страница 106 – Соня Субботина

– Как скажешь. – Что-то ему подсказывало, что там у нее что угодно, но не чай и посуда.

– А теперь через закулисье и на сцену! – Юля хлопнула в ладоши. – Там фонариком не обойтись. Можем включить свет в зале и за кулисами, но сцена останется в полумраке. А можем сделать еще одну остановку и попробовать разобраться, как включать все эти софиты и прожектора.

– Давай обойдемся без экспериментов и потенциальных поломок дорогой техники.

– Без экспериментов не обещаю, но… ладно. И вообще-то, к твоему сведению, я как-то смотрела, как техник включает вот это все, ничего там сложного нет!

– Поверю тебе на слово.

Они пришли в закулисье, где стояли декорации для очередного детского спектакля. Сама же сцена оставалась пустой.

Юля вышла туда так, будто делала это каждый день. Опустилась на корточки, поставила рядом с собой корзину, достала из нее плед и расстелила его на сцене.

Максим завороженно наблюдал за ее движениями, будто за театром одного актера. Вдруг она повернулась к нему и сказала, что он может бросить подушки на плед, и тут он понял, что это иммерсивный театр. Но все равно только одной Юле известно, что будет происходить в следующие мгновения. Пусть он и вовлечен в действие, он все равно всего лишь зритель.

– И где же чашки? – Максим сел на подушку рядом с Юлей.

– Как где? Вот же они, – Юля развела руками над пледом, расстеленном перед ними.

– Видимо, мне нужно проверить зрение, – подыграл он ей.

– Вот-вот! Думаю, уже заварился.

Юля сделала вид, что берет в руки небольшой заварочный чайник и разливает чай по чашкам. Потом взяла одну из них и отдала Максиму.

– Осторожно, горячо. – Она взяла вторую и сделала вид, что дует на чай, чтобы он быстрее остыл.

– Действительно горячо… – Юля откровенно дурачилась, а Максиму становилось тяжело дышать.

– Сахар?

– Нет, спасибо, – кажется, он сходит с ума. Происходит что-то непонятное, а все его мысли о том, насколько он хочет эту безумно странную девушку. Прямо здесь, на сцене театра. Хотя вопрос: кто здесь еще более странный?

– А я возьму конфету. – Она взяла из воображаемой конфетницы такую же несуществующую конфету, закинула ее в рот и улыбнулась. Юля прекрасно понимала, как действует на Максима.

Она задорно рассмеялась, и он подхватил ее смех.

– Чин-чин, – протянула она ему свою чашечку.

– Чин-чин, – сделал он ответный жест.

Пока другие девочки тащились по отдельным частям тела или уровню интеллекта, Юля считала, что самое сексуальное, что может быть в парне, – чувство юмора. И самое главное, чтобы оно совпало с ее собственным. Без многих вещей в этом мире можно прожить, но без смеха – никак. Чувство юмора – не член. Не у каждого парня есть. И если без этой части тела еще и можно как-то обойтись (пальцы и игрушки в помощь), то юмор ничем не заменить.

Вся эта вылазка была одной большой проверкой, насколько они с Максимом подходят друг другу. И судя по тому, что еще мгновение назад они смеялись, чокаясь маленькими воображаемыми фарфоровыми чашечками с таким же воображаемым горячим чаем, а сейчас Юля уже сидит верхом на своем парне и судорожно вдыхает воздух, чтобы поцеловать Максима, он эту проверку с успехом прошел.

Поцелуи становились все более глубокими и страстными. Руки Максима, изучая изгибы тела, скользнули под платье, сжали ягодицы Юли. С ее губ сорвался стон. Не разрывая поцелуя, она потерлась о его пах. Слоев одежды слишком много – срочно нужно что-то менять.