Книга Семь пятничных шалостей, страница 66 – Соня Субботина

Счастью Юли не было предела, но она все равно чувствовала, что и это занятие хорошенько прокатит ее на эмоциональных качелях. И не ошиблась.

Стоило двери за преподавательницей закрыться, как девочек будто подменили. Они тут же начали без умолку болтать и смеяться, причем как-то умудряясь при этом перебрасывать коклюшки из руки в руку и продолжать плести кружева.

Со старшей группой было куда спокойнее – каждая молча уткнулась в свой валик и не замечала ничего вокруг. И никто никому не мешал!

Сейчас же Юля то и дело отвлекалась, хотя собиралась быть сегодня крайне сосредоточенной и собранной. Какие-то сигма-бои, какие-то бульки-барабульки и «а ниче тот факт, что…». Юля не то что потеряла нить их разговора, она изначально не смогла ее разглядеть! А потом они еще и музыку включили с телефона (спасибо, что не с колонки)!

Чтобы окончательно не сойти с ума, Юля достала телефон, сунула в уши наушники, вбила в поисковую строку «Чайковский» и включила себе на полную громкость первую попавшуюся композицию. Мир тут же заиграл новыми красками.

С горем пополам (и парой ошибок) Юля доплела образец до половины к приходу преподавательницы. Марина Николаевна посмотрела на ее работу и сказала:

– Ладно, торопыжка, заканчивай, и пойдем новый сколок рисовать. Остальные – перерыв.

Девочки-кружевницы вышли, и Юля наконец-то оказалась в блаженной тишине. К возвращению группы новые зигзаги двух цветов на миллиметровке были выведены, а нитки на коклюшки – намотаны, но испытания Юли на этом не закончились. Марина Николаевна навесила коклюшки, но не стала показывать, что делать.

– Если хочешь пройти всё побыстрее и плести все образцы до половины – придется думать. – Она уступила Юле место за валиком.

Юля решила действовать по наитию. По схеме она понимала ход нити, точнее, двух пар нитей. Они должны были сойтись к центру, а потом вернуться каждая в свою сторону. Но как это все провернуть, пока не знала.

– Тут михайловский заплет, – с видом знатока бросила девочка, что плела рядом.

– Угу, – кивнула Юля, но понятнее не стало.

Девочку она тут же мысленно окрестила маленькой зазнайкой. Конечно, она просто хотела помочь, но Юля не помнила, чтобы просила кого-нибудь о помощи. Сама со всем справится.

Наконец Юля додумалась сделать два перевива вместо одного, и пары нитей вернулись в свои стороны. Довольная собой, она позвала преподавательницу. Та уточнила, сама ли Юля додумалась до этого или ей подсказал кто, а потом, услышав ответ «сама», похвалила свою новую ученицу.

С занятия Юля вышла в смешанных чувствах.

С одной стороны, у нее стало лучше получаться, она уже меньше ошибалась и новый образец уже походил на подобие кружева (в отличие от предыдущей тесьмы, в нем хоть дырочки появились!).

Но с другой – дети, с которыми приходилось заниматься, были невыносимы. И даже не потому, что плели лучше (но и это тоже), а потому, что слишком громко и шумно себя вели. Из-за них (хотя куда вероятнее из-за играющего в наушниках на полную громкость Чайковского) у Юли под конец занятия разболелась голова. Кроме того, она чувствовала себя какой-то бабкой, потому что совсем не понимала их речь. Как будто по-китайски говорили. Она еще от симпл-димплов и поп-итов не отошла, а зумеры (Или поколение альфа? Или кто они вообще?) придумали уже что-то новое.