Книга Семь пятничных шалостей, страница 83 – Соня Субботина

– Это другое, никто же, кроме нас с тобой, не знает, что все деньги ушли в приют. Пусть думают, что нам просто заняться нечем было. Тем более это правда.

Как и обещала бабуля, тяжелых деток не было. Настоящее везение или предновогоднее чудо. Да и некоторых родители смогли забрать на несколько дней домой. Конечно, так делать нельзя, но когда очень хочется, а решение отпускать или нет принимает очень-очень добрая заведующая, то можно.

Однако легче от этого всего Юле не становилось, ведь в отделении все равно осталось больше детей, чем она хотела бы.

А хотела она, чтобы в этот день здесь, кроме медперсонала, никого не было да и ни один ребенок не знал, что такое эти страшные слова «рак» и «онкология». Но, кажется, слишком о многом она просила.

Ее вполне бы устроило приехать на окраину города просто так, обойти пустые палаты, оставить пакеты с подарками у бабули в кабинете и уехать. В конце концов, само предвкушение чего-то было для нее слаще, чем само событие, к которому велась подготовка.

В узком коридоре отделения Юлю окутал удушливый больничный запах медикаментов, грусти и боли. Захотелось тут же убежать, но она лишь улыбнулась пошире, взяла Макса за руку (это прикосновение тут же придало ей сил) и вошла в первую палату.

То ли у Юли получилось привыкнуть к больничному запаху, то ли сработал запрет на плохие мысли, то ли так на нее повлияло счастье в глазах маленьких пациентов, но через пару мгновений дышать стало легче.

Она вместе с Максимом слушала стихи, доставала из мешка небольшие подарочки, обнималась и болтала с детками и практически порхала из палаты в палату. Старалась не замечать глубокие тени под глазами, синяки на худых ножках и ручках, измученный вид, капельницы и порой взрослые не по годам взгляды.

«Никакой жалости и слез, мы дарим радость! Потом поплачешь, успеешь еще», – напоминала она время от времени себе, и это помогало.

Однако полностью выдохнуть и порадоваться воплощенной новогодней шалости Юля смогла, только когда они с Максимом обошли все палаты и зашли в кабинет, чтобы вернуться к своему повседневному и совершенно не волшебному виду.

Оставшиеся подарки Юля спрятала в шкаф: пусть бабуля решает, что с ними делать. Потом отколола кокошник, убрала свой костюм в кофр и полезла в сумку за упаковкой ватных дисков и жидкостью для снятия макияжа. Она вылила немного жидкости на ватный диск и подошла к Максиму, чтобы смыть румяна с его щек и носа.

– Спасибо, я сам, – Макс забрал ватный диск из рук Юли.

– Ну ладно, – она постаралась скрыть разочарование в голосе, ей почему-то хотелось стереть румяна с лица Максима самой.

– А ты так и будешь со снежинками ходить? – спросил Макс, подходя к зеркалу.

– Что-то не устраивает? – Юля села на диван, скинула белые лодочки и стала надевать сапоги.

– Да нет, мне нравятся твои снежинки.

Когда закончили сборы, Юля еще раз окинула взглядом кабинет, чтобы понять, не забыли ли они что. Потом вышли в коридор.

Теперь Юля несла только свою сумку и радовалась, что от значительной части пакетов получилось избавиться (пусть и передав их своему спутнику). Они как раз сделали пару шагов по направлению к лифтам, как Юля резко остановилась.

– Цветы! Я сейчас!

Она убежала, шурша бахилами, Максим проводил ее взглядом. Выходя из кабинета, она столкнулась с одним из врачей.