Книга Любовь пахнет понедельником, страница 18 – Соня Субботина

Ева была слишком наивна, чтобы понять, что где-то там, в паре сотен километров, её Илью весь год радует другая. И что именно Ева стала третьей лишней. О ней она узнала только потом, от общих друзей. После чего провела не один вечер за просмотром фото этой девушки, всё время сравнивая себя с ней. Стройная, высокая, с острыми чертами лица, Еве она казалась настоящей моделью и знатно пошатнула, сама того не ведая, её самооценку. Именно нужда в том, чтобы почувствовать себя снова желанной, хоть с кем-то, хоть недолго и мимолётно, толкала Еву на очередной поход в клуб, в объятия очередного незнакомца. Она осталась такой же глупой и доверчивой, эта черта характера никуда не исчезла, и ей сейчас было тяжело определить намерения её нового преподавателя. Ей не нравилось, что она так много думает о нём, но ничего не могла с этим поделать. Краем мозга она понимала, что всё можно было решить, просто поговорив с Ильёй Александровичем, но не знала, как начать этот диалог. К тому же опять оставаться с ним наедине ей тоже не хотелось.

Физическое состояние катилось куда-то в сторону дна Марианской впадины ещё быстрее, чем эмоциональное. Ева чётко следовала всем предписаниям врача, много спала, пила много жидкости и злилась на себя, что не может ничего выучить в короткие промежутки бодрствования. В своей постели она обложилась учебниками, конспектами и носовыми платочками. Не лучший выбор материалов, чтобы построить домик, в котором можно будет скрыться от всех невзгод. Она почувствовала все тяготы жизни одной, когда ей приходилось регулярно ходить до кухни и обратно, чтобы сделать себе чай или выкинуть использованные салфетки. Её родители уже несколько лет жили за городом, а она не стала им сообщать о своей болезни, чтобы им не пришлось лишний раз приезжать в город. А они бы точно приехали, потому что у мамы была склонность всё преувеличивать и драматизировать в аспектах, касающихся здоровья. Ева же считала, что простуда, если её лечить, проходит за неделю, а если не лечить – за семь дней. И абсолютно не видела поводов для беспокойства. Она очень радовалась, что из всей истории человечества её рождение выпало на время существования различных доставок: хотя бы вопрос с готовкой решился сам собой.

Во вторник после пар ненадолго забежала Лиза.

– Нет, ну ты мне скажи, ты совсем дурная? – Подруга начала использовать свой мамский тон. – Какая контрольная? – Она заметила, что Ева хочет возразить. – Я знаю, что по анатомии: спинной мозг, проводящие пути, мозжечки, желудочки, ядра. Я знаю. Это был ри-то-ри-чес-кий вопрос. Ты можешь хотя бы поболеть нормально?

– Со мной всё в порядке, на отработке выше тройки не поставят, ты же знаешь, а я иду на автомат, – в голосе Евы засквозили истеричные нотки. – И на гистологию мне надо идти… там тоже… – Она закрыла лицо руками, чтобы скрыть слёзы.

– Да-да, температура?

– Не знаю, – Ева встретилась с гневным взглядом и потянулась за градусником. – Но сейчас узнаю.

Ртутный столбик дополз до отметки 38,5, так что Еве пришлось принять своё поражение и смириться с пропусками контрольных и последующими отработками. Вскоре после ухода подруги она провалилась в сон, пока смотрела видео, в котором чертили и объясняли схему продолговатого мозга.

Безоблачный день, ярко-голубое небо, очень тепло, по ощущениям, конец весны или начало лета. Свежий воздух, вокруг много незнакомых людей. Кто-то сидел на белых стульях с резными спинками, поставленных рядами в паре метров от неё, кто-то стоял или ходил рядом. Ева посмотрела на свои руки и увидела аккуратный френч – значит, какой-то особый повод. В повседневной жизни она не делала маникюр – вечно не хватало времени. Ева опять всмотрелась в толпу, чтобы увидеть хотя бы одно знакомое лицо. Гости, а это точно были гости какого-то торжественного события, судя по идеальным костюмам-тройкам и коктейльным платьям, переговаривались между собой и изредка чокались. Наконец-то она заметила Лизу. Подул лёгкий ветер, Ева услышала лёгкий шелест ткани, касающейся её открытых лопаток. Она опять посмотрела вниз и поняла, что стоит в белом платье, а за плечами была фата, это она шуршала. Ей захотелось посмотреть на себя со стороны, но, к сожалению, зеркал нигде не было. Ева заволновалась и пошла в сторону Лизы, разговаривавшей с тем милым бариста из кофейни около меда.