Книга Любовь пахнет понедельником, страница 53 – Соня Субботина

– Нет-нет, всё в порядке, – Ева попыталась скрыть свои чувства за улыбкой. В последнее время её лицо превращалось в подобную маску слишком часто. – Так что с Арли?

– Она не могла наступить на лапку, я подумал, что-то серьёзное, надо было везти в ветеринарку, а сестра в школе, родители в больнице. Я её в охапку и вызываю такси…

– Подожди, в больнице? С ними всё хорошо? – Еву немного удивил спокойный тон, с которым Мира рассказывал об этом. Она совсем забыла, где они учатся.

– А, да, они врачи, у меня почти вся семья медики, вплоть до двоюродных бабушек и далее по списку, только сестра пока бунтует. Хочет быть художником, но у неё есть право выбора, потому что я продолжу династию. По крайней мере, все на это рассчитывают.

Никто из семьи Мирослава не сомневался, что он будет врачом, как родители. Лет с семи он почти всё лето проводил с бабулей на даче. В свободное от полива помидоров, огурцов и цветов время в ней просыпался преподаватель физиологии. Главным развлечением маленького Миры было поймать у родника лягушку покрупнее и приготовить нервно-мышечный препарат под чутким руководством бабушки. Она показывала ему и другие эксперименты, для которых не требовалось специальное оборудование. Дедуля всегда ругался, чтобы супруга не портила психику маленькому ребёнку, но та лишь отмахивалась и просила его идти куда шёл. Все девочки его группы были поражены, с каким хладнокровием и лёгкостью он обездвиживал животное и через две минуты парой отточенных движений получал жизнеспособный препарат, на котором можно было показывать дальнейшие опыты. Его одногруппники были уверены, что он будет хирургом, у которого не дрогнет рука. Уж к кому-кому, а к нему будет не страшно пойти самому или отправить своих близких.

Почти вся его семья закончила этот медицинский, пусть и не все были выпускниками лечебного дела. Многие остались на различных кафедрах, как бабуля, и преподавали до сих пор, но все родственные связи в стенах учебного заведения оставались в тайне, насколько это вообще было возможным.

– А, ой, – Ева почувствовала себя немного глупо.

– В итоге в клинике я проторчал пару часов, рентген ничего не показал, ветврач сказал, что ушиб, я отвёз её домой и понял, что до конца пары остаётся от силы минут пятнадцать. Смысла идти в институт не было, решил, что смогу потом отработать.

– Так вот почему тебя тут не было в тот день, когда… – у неё чуть не вырвалось «в тот день, когда меня домогались, в тот день, когда меня чуть не изнасиловали». Её душа требовала огласки этих событий, но разум Евы решил, что это никому не нужно. Она подумала, что столкнётся с осуждением и обвинениями и подавила этот внезапный порыв. Как бы ни хотела доверять парню, сидящему рядом, она его почти не знала. – Я осталась после пары, и у меня не получилось отработать ферменты с первой попытки.

Её сердце бешено забилось, ладошки вспотели, она постаралась их незаметно вытереть о ткань халата. Она посмотрела на Миру, на его милые кудряшки, начала рассматривать его медицинскую шапочку с глупым рисунком. Их взгляды пересеклись. Ева почувствовала, что паника постепенно отступает. Ей стало так спокойно и комфортно рядом с ним, будто он завернул её в мягкий плед, принёс чай с лимоном и начал читать ей вслух сказку на ночь. Мирославу же показалось, что она чем-то напугана, но он пока не мог понять причину. Подумал, что это из-за чего-то личного, а они с Евой не были настолько близки, чтобы он мог донимать её подобными вопросами.