Книга Гром среди вторника, страница 136 – Соня Субботина

– Зачем? – Илья взглянул на нее так, что она поняла, что больше не в силах скрывать правду. Слишком много было тайн на одну хрупкую девушку, чьи плечи уже не выдерживали.

– Потому что дура… блин… прости, если можешь. Я совсем заигралась. Мне было плохо и больно, я совсем запуталась в себе, мне казалось, что все проблемы из-за тебя, ну и вот… да… мне правда очень жаль, что так вышло с аварией и ногой… я была там, рядом с Денисом, боялась, что поведешь себя… как ты… я хотела остановить тебя, мы с Денисом поехали в «Розу» и не успели… это все моя вина… – ей надоело врать, она жалела о том, какой идиоткой была, и не надеялась даже, что Илья ее простит, но в момент, когда призналась во всем, почувствовала такое облегчение, будто весь груз ошибок, который лежал у нее на плечах, с гулким звуком упал на плитку холла. В горле встал ком, который она никак не могла проглотить, глаза предательски заблестели.

– А Веру ко мне в больницу подослала, чтоб не так стыдно было?

– Нет, она больше не должна была с тобой пересекаться после «Розы». Никогда! Пуф! И все! В этом был и смысл… подожди… там, в больнице, с тобой была Вера?! – Ника закрыла лицо рукой, с ресниц упали слезинки.

Вместо того чтобы разозлиться, что та актриса нарушила главное условие их договоренности – исчезнуть из жизни Громова навсегда, – Ника как никогда ощутила боль упущенного момента. Если бы она немного задержалась в дверях палаты. Если бы сразу обо всем рассказала в больнице. Если бы не побежала в слезах по коридору. Не столкнулась с ним. Не пошла за ним в кабинет. Не поверила в ложь с запахом ромашкового чая. Если бы была в силах оттолкнуть его от себя. Если бы закричала громче. Если бы у нее получилось выцарапать себе путь к спасению, так же как она вечерами раздирала себе предплечья. Если бы смогла сделать ему так же больно, как и он ей. Это была бы совершенно другая история. Возможно, где-то в другой, параллельной Вселенной существовала другая, более умная Ника, у которой получилось сделать все правильно, которой повезло не столкнуться с грязью этого общества и которая сейчас могла бы заниматься организацией их с Ильей свадьбы. Но жизнь этой Ники, настоящей, стоящей сейчас перед Громовым, шла по совершенно другому пути, счастливым концом которого будет не свадьба с принцем, а победа над драконом.

«Хорошо, что краситься не стала, хотя бы тушь не размажется», – подумала она.

– Ника, ты так себе актриса, не притворяйся, все ты знаешь. И про больницу, и про зоопарк, и про театр. – Громов убрал ее руку и взглянул ей в глаза. – О нет… ты не прикидываешься…

Илья смотрел на слабую, беззащитную и неожиданно уязвимую девушку перед собой. Сотня степеней защиты, которыми она отгородила свое нежное нутро, разом рухнула, и Илья увидел перед собой прежнюю Нику. Ту самую, с которой нежился по утрам в постели, зная, что снова опоздают на пары. С которой рассматривал змей в зоопарке, хотя они были ему жутко неприятны. С которой собирался строить семью, хотя думал, что семейное счастье не для него. Его Нику, которая еще не решила ему изменять и которая еще не успела запутаться в себе. А та Ника никогда его не обманывала. И Илья чувствовал, что и эта Ника, стоящая перед ним, не будет его обманывать. Он и не думал, что ей знакомы такие понятия, как раскаяние и сожаление.