Книга Гром среди вторника, страница 94 – Соня Субботина

В том, что квартира будет пустой, Илья не сомневался. Макар должен был вернуться домой только поздно вечером, так что у них с Верой намечались несколько часов, не омраченных присутствием Сорокина. Хотя Илья советовал лучшему другу вернуться в команду, преисполненный исключительно благими намерениями, не мог сейчас не отметить, что его вечные тренировки и матчи стали очень выгодными практически для всех. Но в первую очередь для самого Громова, получившего их с Макаром квартиру полностью в свое распоряжение. Макар, несмотря на свою небольшую неуверенность в себе, стал новой звездой университетской команды, полностью заменив и затмив Громова. Его даже поставили на позицию Ильи, поменяв с Денисом местами. Котов и Сорокин достаточно быстро сыгрались, образуя новый довольно прочный тандем. Но Илья не был обижен на это, не чувствовал досады, только испытывал гордость за своего лучшего друга. Громов не был на матче, но Сонечка вела для него персональную трансляцию по видеозвонку. Даже через прерывистую картинку и плохой сигнал Илья заметил, что в их команде какой-то разлад. Между Саньком и Денисом еще в начале матча произошел дисконнект, команда больше не играла как единое целое. Они были в шаге от поражения, но в какой-то момент Макар вывез все на себе. Илья решил, что обязательно должен спросить, что случилось после его ухода, но возможности пока что так и не представилось. Михалыч и Санек ликовали, что их команда смогла выиграть важный матч, пройти дальше, пусть и не так красиво, как они хотели. Когда-то победа казалась невозможной без Ильи, теперь же команда готовилась к новой встрече с противником, делая вид, что все в порядке и Макар сможет им выигрывать матч за матчем в одиночку. Еще немного – и финал не за горами. Соня оказалась единственной, кто не получил ни капли выгоды от возвращения своего парня в команду. Теперь она видела Макара лишь на парах, иногда на тренировках, куда могла незаметно прошмыгнуть, и на том, таком важном для всего их института, матче. Но она не могла не заметить, как ее любимый буквально светился от счастья, когда в очередной раз обводил вокруг пальца противника на паркете или забрасывал мяч в кольцо на тренировке. Этих мгновений было для нее достаточно, чтобы ни разу не пожалеть о том, что она была одной из тех, кто настаивал на его возвращении в команду.

Наконец-то лечащий врач закончил свой муторный монолог, вручил Илье выписку, и парочка двинулась в сторону лифтов.

– По-прежнему бунтуешь? – поинтересовался Илья, нажимая кнопку лифта.

– Да, но я буду теперь все время следить, чтобы не бунтовал ты.

– Не понимаю, о чем ты.

– Если врач сказал, что нельзя опираться на больную ногу, значит, нельзя. Вижу, как ты порываешься закинуть костыли куда подальше.

– Как она может быть больной, если не болит?

– Вес тела перенес на здоровую, я жду, – нахмурилась Вера.

– Слушаю и повинуюсь, моя госпожа.

– Так-то лучше.

За секунду до того, как двери лифта закрылись, Вера выскочила в холл и, смеясь, помахала Илье рукой, прежде чем броситься к лестнице:

– Увидимся внизу, Хромоножка!

Вера чувствовала себя батарейкой, чья энергия на исходе, но показывать Илье, насколько ей тяжело и как она устала от метаний между институтом, театром, приемником и травмой, не входило в ее планы. Тем более для него ее института и театра даже не существовало. Она чувствовала, как с каждым днем вязнет в болоте своей лжи все сильнее и сильнее. И если сначала вязкая жижа едва доходила ей до щиколоток, то теперь она плескалась где-то в районе груди. Погружение было стремительным, неуправляемым и страшным.