Книга По страницам четверга, страница 104 – Соня Субботина

Поток мысленного самоунижения прервался ровно в тот момент, как Даня притянул ее за поясницу к себе поближе и заметил секундное замешательство на ее лице. В следующее мгновение он накрыл ее губы своими. Катя прикрыла глаза, положила руку ему на шею и провела вверх, зарылась пальцами в волосы.

«Все в порядке», – твердила она себе.

«Все в порядке», – вторил ее мыслям Даня своими прикосновениями.

Его правая рука, что остановилась под косточкой лифчика, продолжила свой ход. Сначала накрыла грудь, а потом чуть сжала ее сквозь кружевную ткань. С губ Кати сорвался легкий стон. Левая рука незаметно переместилась с поясницы вверх по спине, отчего Катю охватило мелкая дрожь предвкушения, и скользнула к застежке. Даня ловко расправился с крючками.

«Он что, левша? – тут же пронеслось в голове Кати. – Или проворачивал подобное настолько часто, что теперь справляется одной левой? Мне стоит из-за этого переживать?»

Она прервала поцелуй, пытаясь отдышаться, и повела плечом, чтобы лямка смогла свободно соскользнуть и обнажить грудь.

– Может… перейдем в спальню? А то мне кажется, твои рыбы меня вовсю осуждают.

– Думаю, Эрих, Мария и Ремарк просто любуются тобой, так же как и я. – Даня подцепил тонкую кружевную ткань и стащил ее. Лифчик тут же отправился куда-то к футболке.

– Их серьезно так зовут? – хихикнула Катя.

– Ты серьезно сейчас хочешь обсудить, как зовут моих рыб? – Он положил обе руки Кате на талию и притянул к себе, чтобы она еще сильнее прижалась к его затвердевшему члену.

– Знаешь… уже нет. – Она пальцами начала перебирать волосы у Дани на затылке и, дразня, стала тереться о его член. – Но в спальню все же пойдем. Не смогу потом брейнштормить в комнате, пахнущей сексом. Все мысли будут не о книжках. Ну или о книжках, но не о…

– Как же ты много болтаешь! – Даня не дал ей договорить, подхватил под ягодицы и рывком поднялся с дивана вместе с девушкой на руках.

От неожиданности Катя взвизгнула и изо всех сил вцепилась в его плечи.

– А я не упаду? – Она зажмурилась, пока Даня нес ее в спальню. В сознательном возрасте она нечасто путешествовала из комнаты в комнату у кого-то на руках, ощущения были сомнительными и близкими к страху.

– Несколько минут назад ты утверждала, что в надежных руках, что-то изменилось?

Катя лишь спрятала лицо в изгибе между его шеей и плечом, надеясь пережить остаток такого долгого пути, хотя на деле там было не больше пары метров до двери и еще столько же – до кровати.

Аккуратно уложив Катю на кровать, Даня хотел отойти, чтобы включить свет, но Катя поймала его за руку и потянула на себя.

– Не включай. – Интимный полумрак спальни, где единственным источником света были отголоски ламп из кухни с гостиной, вполне ее устраивал. В нем можно спокойно спрятать и шрам, и растяжки, и растерянность, и свое прошлое.

– Кать, не дури, – Даня навис над Катей и чмокнул ее в лоб, – я хочу видеть тебя. Всю тебя.

– Я не дурю! Знаешь, когда выключается один орган чувств, другие усиливаются. Без зрения станет лучше слух, тактильность, все такое. – Она приложила указательный палец к его груди и провела вниз, выводя узоры петельками.

– Ты знаешь, что, когда нервничаешь, начинаешь много и быстро болтать? – Даня не дождался ответа и решил пойти ва-банк, сопоставляя наудачу разрозненные кусочки, что успел узнать про свою девушку. – Конкретно сейчас ты переживаешь из-за того, что у тебя есть ребенок, а я все пойму, когда увижу растяжки или шрам. Но я уже все знаю, и, как видишь, я все еще тут, рядом с тобой, никуда не убегаю и все еще хочу тебя.