Книга По страницам четверга, страница 57 – Соня Субботина

– Кажется, у кого-то проблемы с координацией, – посмеялся Данил.

– Мне просто нравится, как ты меня ловишь. – Катя почувствовала, что ее щеки покрылись румянцем не только от холода.

– Хорошо, больше не буду. Садись в машину, пока снова не поскользнулась. – Он открыл ей дверцу со стороны пассажирского сиденья. – Тебе противопоказано ходить пешком. По крайней мере в гололед.

– К твоему сведению, – продолжила разговор Катя, когда Данил сел в машину, – на удивление, я ни разу себе ничего не ломала! – «Кроме жизни», – подумала она, но вслух добавила: – И в травмпункте никогда не была.

– Везет. Не могу похвастаться тем же. – В его голосе Катя различила еле слышные грустные нотки.

– Memento mori? – Любой другой подумал бы, что она сошла с ума, раз внезапно перешла на мертвый язык, но Данил сразу понял, о чем она.

– Оно самое. Но чаще в качестве сопровождающего для лучшего друга.

– Тоже проблемы с координацией?

– Скорее с самоконтролем, – усмехнулся Данил, хотя ничего смешного в этом не было. Кир постоянно создавал проблемы себе и окружающим и, казалось, совсем не ценил свою жизнь, судя по тому, с какой частотой влезал в уличные драки и становился обладателем бабочек в животе, но не тех, о которых пишут в девчачьих книжках. Один раз такая бабочка прилетела и к Данилу. Прилетела и села на легкое, в паре сантиметров от самого сердца. Вот что значит оказаться не в то время, не в том месте, так еще и рядом с неправильным человеком. После такого о смерти забыть невозможно. – Давай не будем сейчас об этом. Еще не придумала тему для презентации к собранию?

– Если честно, я хотела прийти без нее. – Катя позволила увести себя в сторону книг и не стала доставать Данила расспросами про смысл татуировки и тот шрам. Сам расскажет, когда придет время. В конце концов, ей бы тоже не понравилось, начни ее кто-то расспрашивать про ее шрам от кесарева, даже несмотря на то, что они с Ирой уже давно придумали складную историю про осложненный аппендицит и нетипичный оперативный доступ. Неврачи вряд ли бы стали вдаваться в подробности, а если еще и накинуть сверху пару страшных непонятных медицинских слов: «деструктивный», «гангренозный», «лапаратомия», то вопросов точно никто задавать не будет. А врачам можно было наплести что-то про пьяных хирургов накануне Нового года, все равно никто по шраму не поймет уже, когда была операция: в начале ноября или конце декабря.

«Ты не можешь наверняка знать, откуда у человека шрамы», – пронесся в ее голове голос Инги.

– А что так?

– Книг слишком много, я не могу выбрать одну. Знаешь, типа, когда ложишься спать сразу со всеми плюшевыми игрушками, потому что вдруг остальные обидятся? Вот то же самое. А обо всех рассказать не могу. И вдруг я покажусь всем занудой?

– Ты решила рассказать об учебниках?

– Нет.

– О научных статьях?

– Тоже нет.

– Тогда ты не зануда.

– Спасибо, успокоил. Но я все равно не знаю, о чем рассказать. – На самом деле у нее была одна идея – приоткрыть завесу тайны и поделиться внутрянкой ведения книжного блога, но это значило отчасти потерять анонимность, а к такому она еще не была готова.

– Просто выбери одну, что тебе ближе всего по духу, – пожал плечами Данил, у которого никогда не было проблем с выбором.

Он считал, что один из лучших способов узнать человека – спросить о его любимой книге. Или книгах. После слов Кати про игрушки он был уверен, что у нее таких несколько, и хотел сначала узнать, а потом и прочитать их все, чтобы стать еще ближе.