Книга Холодный ветер среды, страница 53 – Соня Субботина

Вчера она покинула свою комнату, воровато озираясь по сторонам. Казалось, что из-за каждой двери или из-за любого угла может выскочить кто-то из персонала, чтобы сначала отчитать, а затем и обрадовать, что она может уже начинать паковать чемоданы. И она даже не сможет ничего возразить. Да и как объяснить, что она при полном параде собралась идти куда-то на ночь глядя? Даже на русском это было бы непростой задачкой, а тут еще придется искать нужные слова где-то в глубинах своего не очень большого вокабуляра. Да и подставлять Сашу не хотелось, даже несмотря на то что именно он был инициатором этой вылазки. Почему-то Ира наивно полагала, что человек, которого она знала всего чуть больше недели, ради нее тоже принял бы весь удар на себя.

Когда на улице Ира услышала его голос, испугалась, что попалась. Страх тут же затмил все здравые оценки ситуации (заговорили с ней по-русски, так что вряд ли этот кто-то из персонала). А когда на плечи опустилась черная куртка, Ира, прокручивающая в голове очередной сценарий, как ее с позором депортируют, дрожала уже не от холода. Она потянулась рукой к месту, где обычно носила свое средство, помогающее обуздать расшалившиеся нервы, но так ничего не нашла в складках сарафана. И как же она забыла, что именно в нем нет карманов? Но ничего, погуляет, значит, часок без своего неизменного вишневого бальзама, который всегда дарил ей уверенность и спокойствие. Что же такого страшного случится, если она не обновит пару-тройку раз слой на губах? Никто точно не умрет из-за этого.

А потом Саша переплел их пальцы, и все страхи на время испарились, а забытый бальзам показался сущей глупостью.

Они бродили по тропинкам территории, избегая ярких пятен света от уличных фонарей, и болтали. Ира рассказывала о своей мечте стать врачом. Правда, несколько навязанной родителями, которые с недавнего времени окончательно убедились в медицинской безнадежности младшей дочери и переложили все надежды, когда-то возложенные на нее, на старшую. Но Ира не согнулась под тяжестью ожиданий, а наоборот, с двойной, несколько нездоровой силой стала жаждать поступления в медицинский. Она выбрала самую девчачью из всех возможных специальностей – акушерство и гинекологию. Ей хотелось посвятить жизнь помощи женщинам, правда, она пока не решила, что хочет больше: принимать роды, оперировать или сидеть в кабинете частной клиники. Но у нее впереди была практически целая жизнь на раздумья – последний год школы, шесть лет лечебного дела и еще минимум два года ординатуры. Пока что чаша весов склонялась в сторону хирургии, чтобы пойти по стопам деда, отца мамы и отчима. Их специализация была далека от гинекологии: один – челюстно-лицевой хирург, другой – травматолог, но оба оперировали практически каждый божий день.

Саша слушал спутницу, не скрывая легкой не то улыбки, не то усмешки над ее мечтами. Девчонка-хирург – какой бред, скорее уж подстилка настоящих хирургов, а потом, может, кто-нибудь ее за особые заслуги, правда, связанные отнюдь не с медициной, и пустит в операционную.

– И что ты смеешься? – резко остановилась и возмутилась Вишневская. – Я даже уже шить умею. Родители сказали, что нас никто учить не будет. Я уже исшила парочку тренажеров и каждый раз тащу с кухни размороженные куриные тушки, пошить на них кожу, прежде чем мама отберет и закинет в суп. Даже шила пару раз на виноградинках! – Она заметила, как Саша снова усмехнулся. – Это вообще-то очень сложно! Ну и чего ты смеешься? – нахмурилась она.