Книга Ветер и Я, страница 43 – Мария Шаронина

— Дамы, прошу, — Дайченко, с оскалом чеширского кота, любезно предложил девушкам сесть, от чего те, вопросительно и с легким испугом в глазах смотрели на своих защитников.

— Иди к папе, детка, — подал голос я, приглашающе похлопав себя по коленям.

— Я соскучилась, котик, — игриво отозвалась Алина, замешкавшись, лишь долю секунды, — мы с девочками думали, что вы присоединитесь к нам на танцполе.

— Вы начали думать? Это похвально, — неприлично заржал рядом Пашка, включаясь в игру, легонько шлёпнув по заду, сидящую на его коленях Аллу, — и все же, девочки, не напрягайтесь, а то к ночи выдохнитесь и не сможете как следует нас с мужиками порадовать.

— На вас у нас всегда найдутся силы, — мурлыкнула рыжая бестия в губы Серому, от чего тот, лишь сильнее сжал руки на тонкой талии своего прикрытия.

— Какие приятные для мужских ушей речи, — вступил в диалог Дайченко, — мы случайно не пересекались нигде с тобой, детка? — обращаясь теперь к Алине лично, — твоё лицо мне кажется знакомым.

Нет!

Не может быть!

Не мог он тогда запомнить ее лицо, когда мы про*бались с его захватом…

Или мог⁉

— Не думаю, — легкомысленно хихикнула моя черноволосая заноза, дрожа подо мной как осиновый лист, — я бы запомнила такого колоритного во всех отношениях мужчину.

— Допустим, — с ленцой отозвался Дайченко, — тогда давайте сейчас познакомимся, как вас зовут, барышни?

— Я Лика, — представилась первой Лина, — а это мои подруги: Аннет и Алла.

— Нам оооочень приятно, — протянул в ответ этот сидящий напротив у*бок, — Вениамин.

— Венечка, значит, — сахарно улыбнулась Лина, — очень и очень приятно.

«Фенечка, бл*ять!» — само собой перефразировалось в моей голове. Хотелось побыстрее снять с линии огня девчонок, к которым проявили слишком сильный интерес.

Не к добру это.

— И мне, девочки, очень приятно, — оскалился Дайченко, — выпьем же за знакомство, барышни. Текилы принеси.

Не вопрос.

И даже не просьба.

— С удовольствием, — маняще, облизнув пухлые губки, включилась в разговор подруга жены, Аня, — на брудершафт, зайчик? — томно спросила она, развернувшись всем корпусом к Серому.

«Вот рыжая бестия!» — про себя усмехнулся я, видя то, как плывет от этой игры друг.

Хотя сейчас, вот это совсем не вовремя!

— Детка, а со мной…

— Мы поддержим, — словно бы невзначай перебила Алла «Фенечку», ловко перехватив инициативу у Дайченко и спасая от ответа мою жену, — за радушного хозяина этого прекрасного заведения!

— Хлеба и зрелищ, — с порочным предвкушением протянул «хозяин», развлекаясь за нас счет, — хотя… немного обидно, что такая красота и не у меня на коленях. Поменяемся? Я не обижу.

И вновь, «щедрое» предложение предназначалось Лине, которая, замерев с рюмкой текилы в одной руке, другой отчаянно вцепилась мне в плечо.

— Не в обиду тебе, Вениамин Григорьевич, но пока я сам, с моей девочкой, не все свои фантазии в жизнь воплотил, — сжав пониже спины упругие ягодицы Лины, по-мужски очертил свою зону принадлежности, — уверен, в твоём окружении найдётся немало симпатичных сучек, что текут по тебе как по команде.

— Есть, конечно, — согласился он, но чужое манит больше своего, согласны, господин Алтыев?

— Я на чужое рот не открываю, если не готов к последствиям, — миролюбиво, но с завуалированной угрозой, неудержав под контролем эмоции, жёстко оскалился в ответ.