Книга Чужая ноша, страница 123 – Марина Крамер

— Погодите… но что… как? — Светлана задохнулась и не смогла задать главный вопрос, интересовавший ее куда сильнее, чем слова, произнесенные врачом.

— Как это случилось, хотите спросить? Понятия не имею. Но скорее всего, его кто-то избил. Кто-то, чья физическая сила во много раз превосходила силу вашего мужа. Как катком проехались.

— Но… Сергей никогда… он же ни с кем… ну, в смысле…

— Это вы следователю расскажете, — прервал врач. — Меня подробности его жизни не касаются, я думаю о том, как его теперь вытащить, чтобы последствий поменьше.

— Последствий? — тупо повторила Светлана. — Каких… последствий?

— Вы меня не услышали, что ли? У него голова разбита так, что пострадал мозг, была большая гематома. Неизвестно, какие будут последствия — он может отлежаться и отделаться легкими провалами в памяти, а может остаться глубоким инвалидом, который вообще не будет понимать, кто он и где находится. И сказать, как пойдет, я сейчас не возьмусь. Так что вам советую набраться терпения. — Врач поднялся, и Светлана, испугавшись, что он сейчас уйдет, вцепилась в край его рубашки:

— Подождите! Пожалуйста, подождите!

— Я все вам сказал, добавить нечего.

— Но… как же… а что же делать?

— Если верите в бога, молитесь. Больше посоветовать ничего не могу. — Врач отцепил побелевшие пальцы Светланы от ткани рубашки и пошел по коридору в сторону выхода из приемного отделения в стационар.

Светлана, так и оставшись сидеть, вцепилась в волосы и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Ей казалось, что она четко видит на полу неровную линию, как бы разделившую ее жизнь на до и после, и в этом «после» больше ничего нет — только муж-инвалид, безденежье, нищета и беспросветность.

Осознав это, Светлана запрокинула голову и протяжно завыла, закатив глаза.

И без того не слишком радостная, жизнь превратилась в беспросветный кошмар. Рано утром Светлана поднимала дочь, полусонную закидывала в детский сад — успеть к открытию, когда воспитатель едва-едва успела снять пальто, потом со всех ног бежала в больницу к Сергею — умыть, перестелить постель, накормить через зонд теплым бульоном, который она готовила утром же, встав в пять часов. Ровно в девять ей нужно было уже сидеть на рабочем месте — как назло, вторая бухгалтер ушла на больничный, и Светлане приходилось работать за двоих.

Она совсем потеряла счет времени, забывала поесть, не высыпалась. Единственным человеком, поддерживавшим ее, оказался Юрий. Он ждал ее вечерами, готовил ужин, играл с Миланой, в выходные оставался с девочкой, чтобы Светлана могла провести в больнице больше времени. Он ничего не требовал, не осуждал ее, не задавал вопросов — просто был рядом и делал что мог, чтобы облегчить ей жизнь.

Состояние Сергея оставалось без изменений, он не приходил в себя, не реагировал на раздражители — лежал без движения, и все. Светлана после разговоров с врачом впадала в отчаяние, ей казалось, что муж так и останется недвижимым, но живым, и ей рано или поздно придется забрать его, такого, домой. И что она будет с ним делать, никто не знает.

С комбината к ней приходили рабочие из цеха, где Сергей был начальником, принесли пухлый конверт, но эти деньги довольно быстро растаяли — Светлана покупала продукты для мужа на рынке, это выходило очень дорого, к тому же потребовались дорогостоящие препараты, которых в больнице не было, и за ними пришлось ехать в одну из аптек Хмелевска.