Онлайн книга «Чужая ноша»
|
«Анфиса у нас гиперответственная, — любил пошутить отец. — Если ее попросить что-то сделать, она всегда сделает чуть больше, чем нужно». На самом деле она просто стремилась сделать жизнь других людей удобнее — в меру своих сил. Родители работали — папа преподавал психиатрию в медицинском институте, мама заведовала отделением в одной из психиатрических клиник, люди они были очень занятые, и все заботы о младшей сестре автоматически ложились на Анфису. Восьмилетняя разница в возрасте дочерей позволяла Тамаре Андреевне не беспокоиться о том, накормлена ли младшая, забрали ли ее из детского сада, а позже — из школы. Анфиса успевала все — отлично учиться, участвовать во всех классных мероприятиях, присматривать за Олесей, содержать в чистоте большую квартиру и даже готовить ужины на всю семью. Кроме того, она очень любила читать, хотя на это хобби почти не оставалось времени. Но Анфиса выкручивалась — читала по ночам, зачастую жертвуя сном ради интересной истории. Второй ее страстью было фигурное катание — не просмотр соревнований по телевизору, а возможность скользить по льду катка самостоятельно. Кататься она научилась лет в пять, сама, на хоккейной коробке за домом. Но даже в любительскую секцию ее не взяли — ростом и комплекцией Анфиса пошла в родню отца, где все женщины были крупные, видные, и в пять лет она запросто сходила за восьмилетку. На просмотре тренер только головой покачала и, отведя Тамару Андреевну в сторону, долго что-то объясняла, а Анфиса, внимательно следившая за выражением лица матери, четко поняла, что ее не возьмут. — … да, она катается, а не стоит на коньках, как большинство, но вы ведь понимаете — генетика… ее не обманешь. Ваша девочка просто не пройдет по параметрам, ей никогда не выиграть даже любительского турнира с такими данными, — услышала Анфиса и, вместо того чтобы разрыдаться, что было бы нормально для ребенка ее возраста, подошла и взяла мать за руку: — Пойдем, мама. Я уже не хочу быть фигуристкой. Тамара Андреевна обескураженно последовала за дочерью к выходу и все ждала, когда же Анфиса заплачет. Но — нет. Уже в пять лет Анфиса Жихарева приучила себя не показывать эмоций никому, а уж публично размазывать по лицу слезы считала делом постыдным. …Ночью, проснувшись от жажды, она пошла в кухню и, пробегая на цыпочках мимо спальни родителей, вдруг услышала, как мама говорит папе: — Лёня, я до сих пор не могу отделаться от этого чувства. Меня словно не пятилетний ребенок за руку взял, а умудренная жизнью тетка… Это было так страшно… она ведь совершенно по-взрослому отреагировала, да что там… не каждый взрослый бы так смог. Она же так хотела быть фигуристкой — и вдруг… — Томочка, у нашей дочери иначе работает мозг. Она умеет здраво оценивать свои шансы — что в этом плохого? Ну, была мечта, но она разбилась под влиянием обстоятельств непреодолимой силы, понимаешь? Анфиса никогда не будет хрупкой и воздушной, и, к счастью, ее это пока не беспокоит. Главное — не взрастить в ней комплексов по поводу внешности. Вернувшись в свою комнату и совершенно забыв о мучившей жажде, Анфиса забралась под одеяло и принялась обдумывать то, что услышала. Придя к совершенно недетскому выводу о том, что есть вещи, не поддающиеся ее контролю, такие, как, например, рост или ширина плеч, она впоследствии сумела избежать подростковых комплексов и сопровождающих это неприятностей в виде расстройств питания, нарушений психики и тому подобного. Собственная внешность не была для Анфисы «не такой» — она научилась принимать и любить себя, попутно выставив на первый план достоинства, за которые ее любили и ценили. И отбоя от поклонников у нее не было никогда. |