Книга Подари мне ребенка, страница 82 – Инна Инфинити

- А потом? - напираю. - Я забыла про Кирилла сразу после школы. Мы дружили, я много времени проводила с твоей компанией. А у тебя были девушки. Много девушек. Ты прям при мне…

Последние слова вырываются с болью. Да Холод на моих глазах целовался с другими и уходил с ними, чтобы уединиться. Я столько раз становилась свидетельницей его интрижек - не сосчитать.

- Да, - соглашается. - В тот период я думал, что разлюбил тебя. Думал, чувства прошли.

Рвано выдыхаю. Всё-таки разлюбил…

- Но сейчас я понял, - продолжает, - что тогда моя любовь к тебе… - запинается, подбирая подходящие слова. - Ушла в спячку, что ли. Она как будто бы законсервировалась. Понимаешь?

- Не очень.

- В общем, я тогда был уверен, что больше тебя не люблю. Но потом.…

Замолкает. Я гляжу на Холода, затаив дыхание. В горле пересохло от его откровений.

- На свадьбе Вероники я посмотрела на тебя и подумал: если я когда-нибудь создам семью, то только с Таней. Меня самого так поразила эта мысль. Я быстро прогнал ее. Ты тогда с Захаром была. Я видел, что он тебе не подходит, что он полный идиот, но не хотел вмешиваться в твою личную жизнь. Считал, это не мое дело. А потом его измена. Я сам себе поклялся: не допущу, чтобы ты к нему вернулась. Потому что он тебя не достоин. А потом ты о ребёнке попросила. Я и сам был не против наследника, задумывался иногда об этом. А если рожать ребёнка, то только с тобой. От других женщин не хотел. Те три дня у тебя дома весь мой мир перевернули. У меня такого никогда не было. Я не мог от тебя оторваться. Мне тебя мало было. Ну, думаю, ты и сама заметила. А после ты забеременела. Таня, у меня от одной только мысли, что ты носишь моего ребёнка, крыша слетает.

Я слушаю, словно завороженная. От признаний Серёжи, от того, каким голосом и интонацией он их произносит, кожа мурашками покрывается.

- Таня, я люблю тебя, - шепчет.

Воздух из легких выбивает.

- Поверь мне, пожалуйста, - гладит по лицу, глядя в глаза. - Мне никто не нужен, кроме тебя. Мне неинтересны другие девушки. Я хочу быть с тобой, хочу, чтобы мы вместе воспитывали нашего малыша.

Холод склоняется ко мне, целует в губы. Один раз, второй.

- Любимая моя.

Я не могу пошевелиться. Тело парализовало. А Сергей не замечает этого. Посыпает мое лицо поцелуями. Щеки, скулы, лоб, нос. Переходит на шею. От прикосновений его губ к тонкой коже, тело молнией желания простреливает. Я выгибаюсь, издаю тихий сон. Сергей едва ощутимым прикосновением пальца сбрасывает вниз лямку ночной сорочки. Целует плечо.

Внизу живота воронка закрутилась. Ноет, пульсирует. Сергей оголяет мою грудь, целует.

- Подожди, остановись, - мне едва хватило сил произнести эти слова.

Холод поднимает на меня пьяные глаза.

- Таня, безумно скучаю по твоему телу. Оно мне уже снится. Только тебя хочу. Тебя одну.

- Родители за стенкой.

- Блин! - ругается. - Я про них забыл. А мы тихо, - находит выход из ситуации.

- Ни тихо, ни громко! Я беременна!

- И что?

- Как это и что?! - возмущаюсь. - Нельзя.

- Если врач не ставил запрета на половую жизнь, то можно.

Не ставил. Но я всё равно боюсь.

- Тыкать в ребёнка нежелательно.

- Ошибаешься. Откуда, по-твоему, у детей берутся милые ямочки на щеках? А у нашего ребёнка они совершенно точно должны быть.

Я не выдерживаю и прыскаю от смеха. Нет, такое мог придумать только Холод! Он тоже заражается моим смехом. Обнимает меня, прижимает к себе.