Книга Требуется секретарь. Интим не предлагать!, страница 33 – Анна Варшевская

Теперь только процедить — и можно кормить шефа, а потом пусть лекарство пьёт. Мурлыча себе под нос, заканчиваю с приготовлениями, закладываю хлеб в тостер, ставлю дымящуюся тарелку на поднос и осторожно несу всё в спальню. Надеюсь, Илья Сергеевич там не заснул.

Нет, не заснул. Смотрит на меня, и я не могу понять — он доволен, или удивлён, или что? Прохожу в комнату и опускаю поднос на тумбочку возле кровати.

— Илья Сергеевич, я вам куриный бульон приготовила, поешьте? Антибиотик лучше пить не на голодный желудок.

— Откуда вы всё это знаете, Мари? — мужчина садится на кровати.

— Про антибиотик? — я аккуратно ставлю поднос ему на колени и, выпрямившись, улыбаюсь: — В инструкции написано.

— Да нет, я имею в виду, вообще, — на меня устремляется внимательный взгляд. — Вы очень ловко всё делаете, как будто всю жизнь за больными ухаживаете.

Улыбка сползает с моего лица. Не всю жизнь. Три года — три ужасных года моей жизни, которые не выкинуть из памяти.

— Простите, — он подмечает выражение моего лица, но я взмахиваю рукой и принуждённо улыбаюсь.

— Вам не за что извиняться. Я несколько лет ухаживала за лежачей после инсульта мамой. И сестра у меня аллергик — а это бронхиты и сопутствующие проблемы, — пожимаю плечами.

Муромцев кивает, смотрит на тарелку у себя на коленях, потом переводит взгляд на меня.

— А вы не едите?

— Эм-м, — я даже растерялась, — я же для вас сварила!

— И что, вам голодной сидеть? — он хмурится.

— Хорошо, я поем, — покладисто соглашаюсь, — чуть позже.

— Почему позже? Составьте мне компанию? Не хочу есть один.

Смешавшись, покорно иду, наливаю себе бульон и возвращаюсь к начальнику, присаживаясь на стул рядом с кроватью. Он довольно кивает и принимается за еду. Сама начинаю есть — и только тогда понимаю, как же на самом деле проголодалась. Да и неудивительно, последний раз ведь я нормально ела ещё у Маруси, а нагрузка у меня за последние несколько часов была будь здоров!

— Спасибо, Мари! — Илья Сергеевич справился с супом быстрее и с улыбкой смотрит, как я подбираю последние капли кусочком тоста. — Очень вкусно!

Мне почему-то неловко и приятно одновременно, нервно улыбаюсь ему в ответ и забираю поднос, составляя на него тарелки.

— Выпейте лекарство, — киваю на упаковку, которую я положила на тумбочку.

— Хорошо.

Отвожу от шефа глаза, ну прямо пай-мальчик. В голове вдруг нежданно-негаданно всплывает картинка, как Грэй стаскивает с мужчины одеяло, и щёки невольно вспыхивают. Да какой там мальчик…

— Мари, что-то не так? — от Муромцева не укрывается моё смущение.

Мотаю головой и кидаю взгляд на часы. Шеф улавливает это и слегка сдвигает брови.

— Вам нужно идти?

— Что? — смотрю на него и тут же спохватываюсь: — Нет, Илья Сергеевич, что вы! Сегодня ведь выходной!

— Именно поэтому я и спрашиваю, — прямо чувствую, как голос с каждым словом становится прохладнее. — Наверняка у вас были планы, которые я сорвал? — он закашливается.

— Планов не было, — отвечаю твёрдо, глядя мужчине прямо в глаза. — Я ведь знала о ненормированном графике, когда устраивалась к вам на работу.

— Ненормированном… ну да, конечно, работа, — Муромцев мрачнеет и кашляет ещё сильнее.

— Давайте-ка вы выпьете таблетку, а я приготовлю вам раствор для ингаляции, — тревожно смотрю на него. Всё-таки прошло ещё слишком мало времени, первые два-три дня при сильном бронхите всегда тяжёлые.