Книга Самый настоящий бывший босс, страница 41 – Анна Варшевская

— Твои объяснения опоздали на семь лет, — Маруся смотрит на меня ледяным взглядом. — Твоему сыну шесть. Ты ничего не знаешь. Ты ничего не хотел знать. У меня была тяжёлая беременность. Отёки, повышенное артериальное давление. Потом роды — и слабость родовой деятельности. Стимуляция. Ко всем девушкам в моей палате приходили мужья. Ко всем, кроме меня! Матвей почти не спал первые несколько месяцев. Я была словно зомби, у меня выпала половина волос, несколько раз был лактостаз… Знаешь, что это такое?!

Она повышает и повышает голос, заставляя что-то внутри меня сжиматься всё сильнее.

— Конечно, откуда тебе знать, каково это — когда ребёнок плохо берёт грудь, протоки закупориваются и начинают воспаляться, и ты лежишь с температурой под сорок, не зная, на том ты свете или на этом, а рядом с тобой плачущий младенец! Я заканчивала институт, работала ночами, спала урывками. А теперь являешься ты, со своими объяснениями, и просишь прощения «за всё»?!

Не выдержав, рывком подлетаю к ней и хватаю в охапку, зажимая её руки, чтобы не прилетело чего-нибудь ненароком. Она вскрикивает, пытается вырваться, но я прижимаю её к стене, не давая двигаться.

— Ангел мой, прости, — шепчу ей на ухо. — Что мне сделать? Скажи, что? Я идиот, сволочь, полный кретин, признаю! Я не могу исправить прошлое! Но как насчёт будущего?

Слегка отодвигаюсь, глядя Марусе в глаза. Она тяжело дышит, запрокидывает голову назад, прижимаясь затылком к стене, и из моих лёгких выбивает остатки воздуха — я вижу, как по вискам, теряясь в густых волосах, из-под закрытых век стекают слёзы.

— Пожалуйста, не плачь, — голос срывается, я тянусь поцеловать её в закрытые глаза, скулы, щёки, голова начинает кружиться от знакомого горьковатого запаха апельсина. Не успеваю спуститься к губам, как слышу хриплое: — Отпусти меня.

Не хочу. Но надо. Заставляю себя осторожно разжать объятия, отхожу на шаг. Маруся рассеянно вытирает ладонью влагу на лице, смотрит на меня.

— Будущего у нас с тобой нет, — произносит тихо.

— Но… у нас есть сын!

Нет уж, один раз я упустил тебя по глупости, но не сейчас!

— Это единственное, чем мы связаны, — она отворачивается.

— Я могу познакомиться с Матвеем? — спрашиваю, а сам чувствую, как на секунду замирает сердце в груди.

— Нет, не можешь! — выпаливает она.

— Ангел… — начинаю сдавленно, потому что внутри после её слов тут же разгорается протест.

— Не называй меня так! — Маруся выпрямляется, опять складывает руки на груди, но потом вздыхает. — Не можешь, потому что Матвей сейчас у моих родителей в шести часах езды отсюда. И я не планировала забирать его в ближайшую неделю. Ему там хорошо.

Медленно и по возможности незаметно выдыхаю. Значит, шанс у меня всё-таки есть.

— Я понял, — киваю и тут же уточняю: — То есть, я смогу с ним познакомиться, когда он вернётся?

— Да, но не сразу, — она кивает, покусывая губы. — Мне нужно будет его подготовить. Не рассчитывай, что тебе бросятся на шею с криком «папа»!

Странное ощущение невольно заставляет слегка улыбнуться. Надо же… Папа. Тут мне приходит в голову другая мысль.

— Кто его привезёт? Твои родители?

— Нет, я сама поеду к ним забирать Матвея.

— Я отвезу тебя, — говорю, хмурясь.

Шесть часов за рулем, да ещё и с ребенком. Это может быть опасно!

— Нет, — Маруся качает головой. — Я же сказала, ты встретишься с ним только после возвращения.