Книга Так точно, товарищ полковник, или влюблённая поневоле, страница 44 – Анна Варшевская

Сам не осознавая, что творю, делаю шаг вперёд, затем ещё один…

Алина

Сердце у меня колотится где-то в горле. Или в ушах. Короче, совершенно не там, где ему предназначено природой. Потому что Полкан смотрит так, что колени подгибаются.

— Ты… можешь заходить… — говорит он хрипло, будто выталкивая из горла каждое слово.

— Да я вообще-то уже закончила, — отвечаю, еле шевеля губами. — Просто вытиралась…

Его взгляд прикипает к верхней части груди над полотенцем, и я покрываюсь мурашками.

— Тебе холодно, — он хмурится, берёт ещё одно полотенце с полки тут же, расправляет, накидывает мне на плечи и, замешкавшись, не убирает руки.

Я поднимаю на него глаза. Кто из нас первым тянется вперёд? Я? Он? Не знаю. Знаю только, что на моих губах его губы, жадные, нетерпеливые, то ласковые, то практически делающие больно — но от этого жар внутри меня разгорается сильнее.

Не прерывая поцелуя, Полкан разворачивается со мной вместе, прижимает меня к стене. Его трясёт. Трясёт почти в буквальном смысле, я чувствую эту дрожь, которую он явно пытается сдерживать, но продолжает вжиматься в моё тело с такой силой, словно хочет, чтобы наша кожа стала единым организмом.

— Алина, — выдыхает мне в губы, — ты должна сказать, чтобы я ушёл. Скажи мне, — низкий сиплый голос тоже подрагивает, но при этом напирает, заставляет подчиниться. — Скажи! Что не хочешь! Что мне надо уйти!

— Но я хочу… — шепчу ему на ухо, прикусываю мочку, и его встряхивает от этого простого движения, он давит стон где-то в груди, — я хочу, чтобы ты остался. Останься со мной… пожалуйста?

Ловлю его лихорадочный взгляд. Он подхватывает меня на руки, и мы в несколько шагов оказываемся в спальне. Полотенце благополучно сползает где-то на полпути, и едва я оказываюсь на кровати, мужчина, не давая времени для сомнений, опускает голову и втягивает в рот затвердевший сосок.

Против воли вскрикиваю, издавая что-то среднее между всхлипом и стоном. А он отпускает одну грудь и тут же переключается на вторую. Такое ощущение, что с каждым движением его языка внутри у меня сладко сжимается, всё сильнее и сильнее.

— Сними это… сними! — тяну его за рубашку, он отстраняется на несколько секунд, рваными, дёргаными движениями торопливо сдирает её с себя, опять опускает голову к моей груди, а я впиваюсь пальцами в его плечи, глажу спину, чувствуя, как перекатываются под моими ладонями мышцы.

И дёргаюсь от неожиданности, когда его рука, скользнув по животу, окончательно убирает полотенце, отбрасывая ткань в сторону.

— Тише, малышка, не бойся, — жаркий шёпот мне на ухо. — Всё будет хорошо, обещаю.

— Я не боюсь, — смотрю ему прямо в глаза. — Я только хочу, чтобы ты… тоже… — тянусь пальцами к пряжке его ремня.

— Алина… — Полкан утыкается лбом мне в плечо, переводит дыхание.

— Разденься, — просовываю между нами вторую руку, расстёгиваю ремень, пуговицу, тяну за замок. Он приподнимается, помогая мне, стягивает с себя брюки, но отводит мои руки, когда они касаются резинки белья.

— Не так быстро, малышка, — снова спускается поцелуями от шеи вниз, к груди, а потом…

— Ах! — резко сжимаю бёдра от прошившего моё тело почти болезненного наслаждения, когда чувствую касание там, внутри.

— Не надо, не зажимайся. Расслабься, — он не убирает руку.

Я, зажмурившись, немного развожу ноги и прикусываю губу, потому что то, что ощущаю, оно… нарастает! Меня начинает потряхивать от бережных, но настойчивых движений его пальцев, то кружащих вокруг, то надавливающих на какие-то такие точки, о существовании которых я и не подозревала.