Книга Первая скрипка для злого доктора, страница 77 – Анна Варшевская

– А где он? – растерянно смотрит на меня мужчина.

– В отделении гематологии московской больницы, – произношу раздельно, чтобы до него сразу дошёл смысл. – И я прошу вас сохранить это в тайне. Пока что. У его бабушки слабое сердце. А он – ее единственный внук. Они вдвоём остались.

Между нами повисает пауза, а потом Юрий Владимирович матерится вполголоса.

– Всё серьёзно? – смотрит на меня хмуро.

– Мы очень надеемся, что нет, – качаю головой. – Но…

– Я понял тебя, – он кивает. – Так… тогда так… – задумчиво потирает подбородок. – Сам понимаешь, сплетни мне никак не остановить. Тут вам придётся самим справляться. Авроре-то я мозги вправлю, но на этом всё.

– Я только об этом и хотел вас просить, – качаю головой.

– Что касается мальчика, – Юрий Владимирович вздыхает, переводит взгляд на озеро, над которым догорает закат, потом снова смотрит на меня. – Во-первых, ты держишь меня в курсе. Во-вторых, если что понадобится… я помогу.

– Спасибо, – растерянно киваю, такого я в общем-то не ожидал.

– Пока не за что, – он протягивает мне руку, и я крепко сжимаю ладонь.

Вытаскивает карточку, ручку из кармана, что-то быстро пишет на обороте, протягивает мне.

– Это мой личный номер, как будет информация, не звони – пиши. На звонки я не часто отвечаю, не до того, а сообщение увижу.

– Понял. Конечно, – забираю карточку.

Мужчина хлопает меня по плечу и, попрощавшись, заходит внутрь ресторана.

А у меня вибрирует мобильный. Смотрю на экран – Алёна! Как-то быстро.… Репетиция закончилась уже?

– Да.… – отвечаю на звонок, но сказать ничего не успеваю, по ушам бьёт испуганный голос.

– Антон! Иосифу Давидовичу плохо!

Алёна

До оркестровой ямы я иду на негнущихся ногах.

Элька, которая присутствовала вместе с Владом при отвратительной сцене, разыгравшейся в холле дворца, успевает только шепнуть мне на ухо, чтобы я не переживала, поговорят и перестанут. Сам Влад ничего не говорит, просто молча проходит на своё место, но я ему и так благодарна, он же высказался там, при толпе, хотя мог спокойно промолчать.

А в остальном.… вокруг меня словно бы образовывается пустота. Коллеги отводят глаза, то ли от неловкости, то ли… от того, что согласны с людьми, которые пришли возмущаться непонятно из-за чего?

– Ну и куда ты убежала, девочка? – привычно-ворчливый голос Иосифа Давидовича.

Старый скрипач догоняет меня, подцепляет под локоть, тяжело опираясь на сгиб руки, и я замедляю шаг, чтобы подстроиться под него.

– Я таки уже не молод для ваших скоростей и страстей, – брюзжит он.

– А… где Антон? – выговариваю непослушными губами.

– Не переживай, никуда он не денется, – ухмыляется учитель, затем морщится.

– Что такое?!

– Ничего, – машет на меня рукой. – И не начинай кудахтать! Иди на своё место!

– Алёна Михайловна, разрешите, – дирижёр идёт к пульту сразу следом за мной, и я отодвигаюсь, уступая ему узкий проход. – Так, ну и чего ждём? Завтра открытие, первый концерт. На площади! До ежегодного позора осталось меньше суток! Работаем!

Мне на секунду кажется, что я не смогу играть. Пальцы не двигаются и не слушаются, но Пал Петрович одаряет меня таким взглядом, что плечи невольно распрямляются.

Репетиция идёт своим чередом, но когда мы доходим до соло первой скрипки, дирижёр раздражённо прерывает оркестр.

– Иосиф Давидович? Вы опять со своими штрихами? Может, не будем уже экспериментировать за день до концерта?