Книга Наследники чужих судеб, страница 41 – Ольга Володарская

— Димку обвинили в этом.

— Какая ерунда! — возмущенно протянула она. — Он был добрейшей души человек. Помню, как в отстойники нырнул за собакой. Вонял потом несколько дней. Аленка его к себе не подпускала, ругала, а он говорил, что неприятный запах ничто по сравнению с угрызениями совести.

— Он повесился. Не смог пережить обвинений. Или жизни своей без Алены не мыслил… — Его рука на руле дрогнула. — Он любил ее бесконечно! Только о предстоящей свадьбе и говорил.

— Они собирались пожениться?

— Предложение брат сделать не успел, но готовился к нему. Алена была беременна на момент гибели. О ее интересном положении знал только Димон… А вскоре узнал и патологоанатом, проведший вскрытие.

— Настоящего убийцу так и не нашли? — Он покачал головой. — А что сегодня произошло? — без перехода спросила Оля.

— Что говорят зеваки? — Она передала всю информацию, которую впитала. — Надо же, как мало зерен и много плевел, — подивился Зорин. — Уже к вечеру шелухи будет столько, что не разгрести.

— Найдены пропавшие девушки-сектантки?

— По предварительной версии — да. Они бежали к своему духовному мужу, но не успели выехать за пределы Ольгино.

— Их убили?

— Состояние останков точной картины при поверхностном осмотре не дает. Их отправят в Энск для детальной экспертизы. Но девушек тайно захоронили, значит, дело нечисто.

— Они считались пропавшими без вести, не так ли? Сочувствую родственникам — у них исчезла надежда.

— Нет, лучше так. Знать, что твоего близкого уже нет, похоронить его, оплакать. — Михаил не сбросил скорость перед «лежачим полицейским», и машину подбросило. Он извинился и выпалил: — Одна из девушек — моя сестра Катерина!

— Это точно?

— Она в одиннадцать лет упала в бане. Голова закружилась от жары. От удара у нее один зуб выпал, второй надломился. У одной из покойниц те же дефекты на челюсти.

В этот момент зазвонил телефон Зорина, и он вынужден был ответить. Разговор (рабочий, судя по всему) велся до тех пор, пока они не подъехали к двухэтажному ТЦ.

— Бомбилы ловят на выходе, — сказал Михаил, убрав телефон. — Торгуйся, и они отвезут тебя по нормальному тарифу.

— До какой суммы торговаться?

— Весь город можно объехать за триста рублей. До твоего дома двести максимум.

— Не дешево.

— Вы в Москве думаете, что в провинции на десятку можно жить — не тужить, но это не так. Цены примерно такие же.

— Ошибаешься. У нас места на кладбище от пятидесяти тысяч, а у вас от двухсот. — Оля взяла Мишу за руку и пожала ее. — Спасибо, что подбросил. И рада была видеть.

— Можно я заеду к тебе вечером? Или лучше завтра днем?

— И сегодня вечером, и завтра днем я буду дома. Заезжай.

Они простились, и Оля направилась в гипермаркет. Но, промотавшись по нему час, она так ничего и не купила. Не смогла сосредоточиться! Поэтому уселась в кафе, заказала себе латте и вафли со шпинатом и сырным кремом (кто бы мог подумать, что в Ольгино можно поесть и такое!), после чего набрала мать. Та ответила тут же. И не отказалась включить видеосвязь.

— Привет, доча. — Она помахала рукой, в которой была зажата сигарета. Курение было единственной вредной привычкой матери. — Смотрю, выбралась куда-то.

— Да, не сижу дома. Все как ты хотела.

— Молодец.

— Я в Ольгино.

— Где?

— Не строй из себя глухую.

Мать выпустила дым, затем затушила сигарету.