Книга Убийство одной старушки, страница 31 – Габриэль Сабо

– Наверное, я и сам не свой после всего… Извини Ивонн, действительно вышло не хорошо.

– Ладно тебе, всё в порядке. Ты же знаешь, что можешь мне доверять.

Ивонн отбросила журнал в сторону и медленно приподнялась, не сводя глаз с Эрцеста. Подойдя ближе, она просто повисла на нём, держась на расстоянии поцелуя. Но Эрцест медленно снял её руки со своей шеи.

– Ивонн, прошу тебя, не начинай сначала. Тебе мало вчерашней драки?

– А причём здесь я? Адар затеял её вовсе не из-за меня. А я лишь хочу помочь. Тебе нужно расслабиться. Разве ты не знаешь, что постоянное напряжение и нервы могут свести человека в могилу?

– Мои нервы будут в порядке если ты будешь держаться на расстоянии, причём не только со мной. Твой брат только успокоился, и ты хочешь, чтобы всё началось по новой?

– Я не вижу ни одной причины, почему моего брата должна заботить моя или твоя личная жизнь. Это побочный эффект пьянства, и только. Не бойся, я смогу защитить и себя и тебя от него. Как насчёт лёгкого Шардонне сегодня после полуночи?

– Ты свободна в отличие от меня Ивонн, и можешь делать всё, что пожелаешь. Хотя мне непонятна эта тяга к женатым мужчинам.

– Милый Эрцест, ты так элегантно сейчас намекнул на бедняжку Франка, что я право тронута. Он был лишь помолвлен с Адией да и то, помолвкой это можно было назвать с натяжкой. До церковных колоколов у них всё равно бы не дошло – Елена его ненавидела. Как и тебя. И вот теперь её смерть развязала всем руки. Как бы я хотела поднять за него бокал, за этого смельчака. Кто же этот благородный, кто осмелился согрешить, убив старуху ради нашего счастья?

– Ивонн, я прошу тебя как человека – не мути песок в чистой воде. Оставь эту тему, нам всем нужно прийти в себя и забыть произошедшее.

– А такая ли она чистая, милый? Забыть… Мы, конечно, можем забыть, но вот забудет ли полиция? Хотя что-то мне подсказывает, что твой тесть адвокат уже взял ситуацию под своё крыло. Не так ли, милый?

– Я не убивал Елену. Как и Франк. Сначала я усомнился в его честности, но с течением времени я всё больше верю в его невиновность.

– Не путай себя, милый: ты не веришь, ты хочешь верить, потому что он жених твоей сестры. Но это не умаляет его вины в преступлении. И не только в одном.

– Твои слова Ивонн ни что иное как попытка отомстить за его…

– Ты хочешь сказать сплетни? Нет, это называется иначе – грязный чёрный язык. Этот мерзавец пытался очернить меня в глазах моих родных, распуская извращённые гадости о том, что я имею отношения с собственным братом.

– Жофруа видел тебя обнажённой в его комнате.

– Ты забываешь, Жофруа – мужчина. А мужчинам свойственны подобные фантазии. Видишь, даже этот старик видел меня обнажённой. И пускай не только он. А ты не хочешь посмотреть? Может, я позволю не только посмотреть. Всем давно известны твои проблемы с Ровенной. Забудь об этом, позволь себе быть безрассудным.

– Всё дело в том, Ивонн, что ты неинтересна мне как женщина.

– Будь осторожен, милый. Ты сказал опасные слова, а женщины очень мстительные существа. Может, лишённые логики, но с прекрасной памятью. Памятью, в которую намертво врезаются подобные фразы.

Пожалуй, за долгое время Конте узнал, каким бывает общественный транспорт. А всё потому, что его Пежо выдохлось ещё на первом километре по пути к пансионату «Мимоза». Карбюратор приказал комиссару отправиться на ближайшую автобусную станцию и присоединиться к людям с весьма унизительным статусом пассажиров, и висящими на штанге подобно орангутангам в зоопарке.