Онлайн книга «Грешные святоши»
|
Он старался спускаться по лестнице как можно аккуратнее и тише, ведь чем дальше он спускался, тем больше нарастали шуршащие звуки и слышалось чьё-то невнятное бормотание. Эти шумы издавал человек, с головой нырнувший в старый сундук и копавшийся в нём как жук в навозе, раскидывая по сторонам поношенное тряпьё. «А вот и этот бродяга с божьего дома – нужно хорошенько его тряхнуть, может ему что-то известно о Конте», подумал про себя Жозеф, и на цыпочках подкрался к клошару. Схватив его за шиворот, Леон резко развернул его, и тотчас обомлел от увиденного: это был якобы убитый Конте старик Альбанелла! Леон отскочил в сторону, но запнулся об ковёр и упал на стопки пустых банок в углу, а сам старик Альбанелла был не менее ошарашен гостем, и выпучив глаза, на время потерял дар речи. В это время в другой части тёмного погребка раздался заливистый хохот: – Эх, Леон, я смотрю, полицейская собака в тебе ещё не сдохла! Молодец, теперь хозяин кинет тебе здоровенную кость, погрызёшь на досуге, по пути в Алжир или на Мартинику. А ты, Альбанелла, что глаза таращишь? С тебя бутылка Мерло, ты проспорил! Не верил в нашу ищейку. А зря. Ну ладно, хватит валяться, Леон! Давай, садись, налью тебе красненького – сухое, ароматное, эх, отменная штука в такую сопливую погоду! Откинув штору, которая закрывала небольшую часть пространства погреба, перед ещё не отошедшим от потрясения Жозефом предстал с самодовольной усмешкой тот самый негодяй Конте. Перед ним стоял маленький, деревянный столик на котором манили ароматами нарезка пармской ветчины, свежие помидоры, ломоть белого, тёплого хлеба и стаканы с красным вином. Леон не верил своим глазам и с трудом подбирал слова: – Что…что эт-то з-начит? Чёртов ты урод, к чему этот цирк?! – О, а я думал, ты уже превратился в соляной столб. Давай на получасовое перемирие, а потом уже и на разборки выйти можно. Но пальто снимать не советую, в любое время суток здесь дикий холод. Что оставалось делать? Только присоединиться к трапезе, разделив вино и скромные закуски с заклятым врагом и его приспешником-бродягой. После нескольких, выпитых залпом стаканов вина Леон немного успокоил нервы, и отпустив поводья, начал разговор. – Да, Конте, заставил ты меня побегать по Парижу в поисках твоей шкуры. Но я не пойму одного, какие враги тебя заставили так зарыться? Конте, не отвлекаясь от нежной, великолепно просоленной ветчины и пышного куска хлеба, рассмеялся во весь голос: – Враги? Если ты имеешь в виду Трефа и его головорезов, то половину я ликвидировал вместе с ним, а другая половина рассыпалась по всему континенту. Вообще, у них теперь совершенно другие проблемы. Какие у меня могут быть враги? С тех пор, как я начал работать в полиции, других врагов, кроме как самой полиции, у меня нет. – И тем не менее, ты работал если не с нами, то всё равно на нас. – Против вас, Леон. – Знаешь, ты всегда был как кость в горле у Бруссо. Ещё не один не перегадил столько дел, сколько ты. И я никогда не мог понять, как и Бруссо, зачем и для чего ты это делаешь. Заметь, мы ведь предлагали тебе нехилый процент, но ты сам не пожелал его получить. Конте, что тебя так бесит в работе полиции, что твоё мнение мало кого интересует или что иногда нужно заткнуться и дать вытереть об себя ноги? |