Книга Осенняя коллекция детектива, страница 311 – Татьяна Устинова, Татьяна Полякова, Галина Владимировна Романова

Устинов молчал. Сначала молчал из упрямства и из желания просто продлить себе жизнь. Кому он будет нужен, когда информацию от него бандиты получат? Потом уже не смог говорить, потому что все лицо было разбито, и он от боли постоянно терял сознание.

Ну, ничего, время терпит. Он завтра с ним еще поработает. А сейчас надо лечь рядом с этим прекрасным телом, называющимся Алисой. И попытаться извлечь из него максимум не информации, нет, удовольствия.

К утру она все-таки от него сбежала.

– Я так не высплюсь. А мне рано вставать к косметологу. – И закончила с плаксивой ноткой в голосе: – Ты все же иногда напоминаешь мне сумасшедшего, Стас!

Он мог бы, конечно, поспорить насчет ее раннего подъема. Визит к косметологу был назначен на тринадцать тридцать. Встать ей надо было ближе к полудню, а это никак не рано. Но вот то, что он иногда напоминает сумасшедшего, он оспаривать не стал бы. Он и сам себе иногда таким кажется.

Вот и Зина с утра на него обиделась и назвала его сумасшедшим, когда он смахнул со стола тарелку с омлетом, в который она с какой-то опять заграничной блажи покрошила петрушку, морковку, лук.

– Ты мне просто два яйца могла изжарить?! – заорал он, наблюдая за тем, как шмякается о стену и сползает на пол пышная цветная масса. – Просто два яйца! Глазунья называется! Зина, чего выкатила глаза?!

Глаза, которые на него выкатила Зина, были полны злых слез. Такими она обычно на вертухая в зоне смотрела, когда бывала незаслуженно обижена. Но то охранник, а тут свой же – Рогов! Чего так ссучился-то?! Зажирел, забогател? Людей перестал замечать? Вот и Колю послал на верную гибель, поручив невыполнимое задание.

Коля же дышал через раз и осторожно, чтобы легкие не развалились. А ему задание! А потом списали в отработку. Рогов хоть глаза и таращит, Зина не верила, что он не при делах. Его рука ствол тот держала, из которого Коле башку прострелили, сто процентов его.

– Изжарь быстро! Я тороплюсь, – уже тише приказал Рогов и глянул на большущие часы с маятником в углу столовой.

Часы были дорогими, но Стас их все равно купил. Что ему в них особенно нравилось, так это медленное, солидное колыхание большущего маятника. Казалось, что и сами часы идут медленнее, подстраиваясь под этот неторопливый взмах. И время бежит не так стремительно. И жизнь не так быстротечна.

Зина сердито гремела сковородкой за его спиной. И наверное, ей очень хотелось врезать ему этой самой сковородкой по голове, и чтобы масло в ней было погорячее. Но не осмелится, хоть и хочет. И вообще ни на что не осмелится, как бы ни хотела. Потому что боится его. И законов их боится, больше, чем законов государственных.

Рогов глянул себе за спину. Зина в плотной по колено юбке серого цвета, черной футболке с короткими рукавами, косынке, повязанной на голове, с босыми ногами сосредоточенно била яйца о край сковороды. Рогов насчитал восемь штук. Он просил два. Это был бунт. Маленький такой, ничтожный, за который он ей запросто в глаз мог дать.

– Я просил два яйца, Зина, – напомнил Рогов тихим мерзким голосом, от которого у самого побежали мурашки по спине.

– А! – Она вздрогнула, рассеянно глянула на сковороду, забитую яйцами. – Господи, увлеклась! Прости, Стас. Задумалась.

– И о чем же думала?

Он решил, что на сегодня ему Устинова вполне хватит. Зина пусть побережет свою мордастую физиономию для следующего раза. Но этих восьми яиц он ей не простит, это как пить дать. И того мерзкого омлета с морковкой, которым он испортил собственную стену собственной столовой, он ей не забудет. Время еще будет.