Онлайн книга «Осенняя коллекция детектива»
|
– Откуда, Маша… – Харламов ошалело крутил головой, – откуда вам все это известно? – От Сережи. – А ему-то… Ему откуда?! Он что, собственное расследование проводил? Или вел летопись кровавых дел банды?! – Не он. Сосед его по дачному поселку. Они давно общались. Дружить Сережа ни с кем не дружит, кроме меня. Просто общается. Маленький, скромный человечек, ну, вы понимаете, да? – Да, понимаю. – Вадик рассеянно кивнул. На самом деле он ни хрена не понимал, откуда такие сведения у маленького скромного человечка. Почему непременно с ним делился этими сведениями его сосед по даче? И кто этот сосед?! – Он один из пострадавших. Кто-то у Степана Ивановича погиб в девяностые. То ли в банде этой состоял и погиб в перестрелке, то ли от рук банды погиб. Точно не знаю. Это лишь Сережа знает. Так вот Степан Иванович целые тома собрал по делу этой банды. Наблюдал, спрашивал, записывал. Сережа даже подозревал, что он немного того, сдвинулся на этой почве. Даже на рыбалку начал остерегаться с ним ходить. Говорит, только удочку закинем, он заводит одну и ту же песню и часа на три-четыре, пока рыбачат. – Что же поменялось в настроении вашего брата, что он решил сотрудничать с нами? Сведения, которые он хотел нам продать, как я понимаю, он у своего соседа по даче достал? – Да, Степан Иванович завещал ему свой архив. – Завещал? Он что, умер? – Да, около года назад или чуть раньше. – И ваш брат так долго молчал?! – Он разбирал архив, – пожала плечами Маша, ероша подсохшие волосы. – Повторюсь, Сережа и правда считал его немного сдвинувшимся. Там столько папок! Сережа говорит, стеллаж огромный, целая стена! И по каждому члену банды все отдельно. Досье на каждого. Когда родился. Когда крестился, на ком женился. Сережа долго разбирал бумаги. Нашел что-то важное. Какие-то видеозаписи. Фотографии. – Он говорил, да, – кивнул Харламов. – Потом наткнулся на досье на этого Володина и… И сам начал наблюдать. И… Знаете, что он мне сказал в последнюю нашу встречу? – Что? Харламов смотрел, как она собирает посуду со стола, относит все в раковину. – Что ваша начальница погибла потому, что… Что узнала, кто такой Володин теперь. – Господи! – Он схватился за голову, глянул на ее четкий профиль с укором. – Вы, конечно же, не знаете, кто это, так? – Нет. Сережа не сказал. – Ее голова качнулась, четкий профиль смазался. – Я, говорит, и так тебе много чего рассказал. – А архив? Где этот чертов архив Степана Ивановича?! Он-то хоть цел?! – Нет. Сережа сжег почти все. Оставил только видеозапись и досье на Володина. А то, говорит, мне никто не поверит. И проверять не станут. Все остальное, Сережа сказал, не имеет значения и ценности. Все остальное, он сказал, у полиции имеется в избытке. Не ему решать! – хотелось рявкнуть Харламову, но он сдержался. Ее брата долго оперировали ночью, и он уже никогда не станет полноценным человеком. Так сказал доктор. А вдруг он лишится памяти?! Вдруг он не вспомнит, куда спрятал улики?! Как тогда быть?! – Где он спрятал вещдоки, он вам, конечно же, не сказал? – Нет, – ответила Маша, не повернувшись. Ответила слишком быстро. Слишком напряжена спина. Слишком долго не поворачивалась. Она знает, решил Харламов про себя. Знает много больше, чем говорит. Но молчать станет до тех пор, пока ее брат не придет в сознание и не даст ей позволения говорить дальше. |