Онлайн книга «Детектив на пороге весны»
|
– А ты что ему сказал, этому самому Игорьку? – А что я? Сказал – спасибо тебе, браток! Вот теперь мне надо бабки подбить и… в СИЗО. – Чего ты там не видел? – Где? – В СИЗО. Он начал сердиться, но Анфиса не сдавалась: – Зачем тебе надо в СИЗО? Или ты убил? Кого ты убил? Зама? Илья Решетников кивнул быстро и виновато: – Диму Ершова. – Так ты его все-таки убил? Он с размаху сел на стул, с которого Анфиса скинула бумаги. Сел и поставил ботинки на чистые листы. И взялся за голову. – Я не помню! – сказал он и кулаками постучал себя по бритой башке. – Я не помню!! Мне… плохо стало, я очнулся, а рядом Димка. Мертвый уже, понимаешь? Зарезанный. А я не помню! Ну ничего не помню! Анфиса, поглядывая на него, стала ходить по комнате, от окна до стены. Руки она сложила на груди и теперь держала себя за локотки. – То есть ты хочешь сказать, что это ты его зарезал и не помнишь. А где ты его зарезал? – В машине!!! В машине, черт побери! – Как ты туда попал? – Я сверху увидел, что по территории кто-то… шастает, короче! Я вниз, а там темно, за фурами. И никого нет вроде. Я думал, показалось мне. Я туда-сюда, подогнал машину и… больше ничего не помню. Меня в чувство… вохровец привел. И он же ментов вызвал. Утро уж было. – А синяк у тебя на голове откуда? Он перестал раскачиваться на стуле и поднял на нее глаза. – Где? – Вот. – Она легонько дотронулась до его макушки. – Синяк. Вчера у тебя его не было. Он тоже потрогал свою макушку. Ощущение было такое, словно он дотрагивается до затекшей руки или ноги – странный холод и мурашки по телу. Он еще потрогал, а потом сказал неохотно: – Откуда я знаю! Ну, может, стукнулся обо что-то! – А когда ты в машину садился, головой бился обо что-нибудь или нет? – Да что я, дурак, что ли, головой биться?! – Ты это… точно помнишь? – Помню, блин! – Значит, что головой не стукался, ты помнишь, а что убивал, не помнишь? – Не помню, блин! Анфиса остановилась у него за спиной и расцепила руки. – А огнетушитель откуда? Он задрал голову и посмотрел на нее, как на душевнобольную: – Ты че? Сдурела, да? – Огнетушитель, – совершенно хладнокровно продолжала Анфиса. – Нет, ну до СИЗО у тебя еще куча времени! Может, потратим его с пользой? Он моргнул. – А? – Огнетушитель стоит в темном углу, у тебя в подъезде, а ты говоришь «А»! Почему он там стоит? У него там место? – Огнетушитель? – Господи, – от души сказала Анфиса, – ну какой ты тупой! – Я не тупой. Огнетушитель я снял, когда на улицу выскочил. Ну когда увидел, что по двору кто-то шастает! Я выскочил, в руках у меня не было ничего. Ну, я и снял со стены огнетушитель-то! – А потом зарезал зама, – подсказала Анфиса. Бывший сэр Квентин и будущий узник воли промолчал. – А потом кто-то из вас, то ли твой зарезанный зам, то ли ты сам в сомнамбулическом состоянии, встал и отнес огнетушитель в подъезд. Правильно я понимаю? За серым стеклом пошел серый дождь, и в комнате потемнело, и стало как-то так маятно, как будто дождь этот шел всегда, и будет идти всегда, и никогда не кончится, а если и кончится, то вместе с ним кончится жизнь, такая же серая и маятная, как этот дождь. И хорошего больше ничего и никогда не будет. Весна. Пора любви. Илья молчал, и Анфиса продолжала, стремясь отделаться от мыслей о весне и дожде, начавшемся так некстати: – Если ты не носил огнетушитель, логично предположить, что это сделал убийца. Да или нет? |