Книга Детектив на пороге весны, страница 173 – Татьяна Устинова, Татьяна Полякова, Анна и Сергей Литвиновы

Я тяжко вздохнула, прикидывая, стоит заглянуть на работу и доложить сестрице о полном отсутствии успехов или затаиться? Если победных фанфар не предвидится, лучше не спешить с докладами.

– Подождет до завтра, – решила я, тут же возникла следующая проблема: чем занять остаток дня? Со всеми, с кем следовало, я уже встретилась и, что делать дальше, попросту не знаю.

Я размышляла над своей незавидной долей, когда у меня зазвонил мобильный. Звонил Берсеньев, оттого я и поспешила ответить.

– Привет, – сказал он. – Отлыниваешь от работы?

– Не угадал. У меня небольшое, но очень ответственное дело.

– Да? Ты плетешься впереди меня. Может, выпьем кофе и ты поведаешь, что у тебя за дело?

– Ничего не желаю так страстно…

Берсеньев засмеялся, а я начала высматривать кафе и вскоре обнаружила совсем неплохое, по крайней мере на первый взгляд.

На парковку мы заехали одновременно. Сергей Львович первым вышел из машины. Полупальто, очки, дорогой костюм. Очень симпатичный парень, ни в жизнь не догадаешься, кто он на самом деле. Кстати, мои собственные догадки были весьма смутными. Одно я знала точно: никакой он не Сергей Львович Берсеньев. Несколько лет назад настоящий Берсеньев, богатый бизнесмен, не отягощенный родней, отправился отдыхать в Венесуэлу, попал там в автомобильную аварию, а назад вернулся тот, кто сейчас весело скалит зубы, ожидая, когда я выйду из машины.

Вопреки всякой логике, я испытывала к нему большую симпатию, едва ли не любовь, правда, братскую. Любопытство – распространенный женский порок, я, само собой, попыталась разузнать о своем нечаянном друге побольше, и очень скоро поняла: делать этого не стоит. Если не он сам оторвет мне голову, то непременно постараются его многочисленные враги, от которых он, судя по всему, и прятался под чужой личиной.

Я выбралась из машины и оказалась в его объятиях. Берсеньев поцеловал меня в нос, слегка отстранился и сказал:

– Ты невыносимо прекрасна.

– Охота смеяться над бедной девушкой.

Я взяла его под руку, и мы направились в кафе. Очень скоро выяснилось: ничем похвастать кафе не могло, но одно достоинство все же было: в небольшом зале мы оказались вдвоем, не считая скучающей официантки. Берсеньев помог мне снять пальто, заказал кофе, протер очки салфеткой, вернул их на нос и весело на меня уставился.

– Валяй, рассказывай.

– Дочь Смолина, – коротко сообщила я, желая проверить его осведомленность.

– Писателя? Девчонку то ли убили, то ли похитили, а подозревают ее бойфренда?

– И нашего клиента, – кивнула я. – Агатка спихнула это дело на меня, ввиду полной его бесперспективности.

– Ага. С такой-то сестрой и враги без надобности.

– Надеюсь, это шутка, – нахмурилась я. – Что ты имеешь против Агатки?

– Ничего. Она прекрасна, а чтобы дело сдвинулось с мертвой точки, должен появиться труп.

– Чей? – брякнула я.

– Все равно, – отмахнулся Берсеньев. – Кто угодно сойдет: подружка или сам папаша…

– Это у тебя юмор такой? – разозлилась я, Берсеньев продолжал ухмыляться, а я добавила: – У меня две версии: либо Софью убили, чтобы упечь Турова в тюрьму и оттяпать его долю в бизнесе, либо она сама сбежала, чтобы обеспечить парню неприятности.

– Любовь-морковь?

– Ага, Ромео и Джульетта. И нечего скалиться, все так и есть.

Я принялась рассказывать историю вражды, а Берсеньев, попивая кофе, насмешливо ухмылялся.