Онлайн книга «Детектив на пороге весны»
|
– Об этом я не знала, – нахмурилась Венера. – Когда это случилось? – Точной даты назвать не могу. Сыну Чадова было лет семь-восемь. – Ужас. Не зря говорят, что грехи отцов падут на детей… может, хорошо, что у меня их нет? – фыркнула она. – У вас много грехов? – сграбастав ее руку, лукаво осведомился Берсеньев. – А то как же, двух мужиков из семьи увела… грех… и был бы толк. В монастырь как бы не пришлось идти на старости лет, грехи замаливать… – Ну, до этого вам еще далеко. Венера подлила ему чаю и принялась отчаянно кокетничать. «Ей бы внуков нянчить, – ехидно думала я. – А она мужиков окучивает». Берсеньев вроде был совсем не против этого, хотя, как мне доподлинно известно, тяготел к дамочкам помоложе и не таким пышным. Хотя черт его знает… Ничего толкового от Венеры я больше не услышала, да и с тем, что она рассказала, понятия не имела, что делать. Какое все это имеет отношение к Турову и пропавшей Софье? Хотя… допустим, Смолин об ограблении своей возлюбленной что-то знал, то есть ему было известно о причастности к преступлению Чадова, но он скрыл сей факт от следствия… ведь они с Чадовым были друзьями… Или не были? Друзья-соперники, влюбленные в одну женщину. Смолин из благородства покрывал друга, а теперь его шантажируют. Кто? Туров? А смысл? Просто напакостить или денег требует? Но если Смолин помог Чадову, с какой стати Туров на него ополчился? Пока я над этим размышляла, воркование продолжалось, однако Берсеньев всегда четко знал, когда обольщение следует прекратить. Вот и сейчас он вдруг поднялся и сказал весело: – Венера Давыдовна, беседовать с вами одно удовольствие. Счастлив, что являюсь вашим другом и могу вот так, запросто… – Заходите в любое время. Я вам всегда рада, – ответила Венера, несколько обескураженная стремительным уходом. Берсеньев уже пасся в дверях, и я поспешила к нему присоединиться. – Мерзкая тетка, – сказала я, когда мы оказались на улице. – Да ладно, с чего вдруг? – С того, что ведет себя точно пятнадцатилетняя. Сюсюкает, глазки строит… – Красивой женщине трудно избавиться от прежних привычек. – Ага. Она считалась красивой в те времена, когда гонки на колесницах были в большой моде. – Не преувеличивай. – Я все понять пытаюсь, чем ты их берешь? – Кого? – Баб. Они к тебе так и липнут. Хотя особых талантов я у тебя не вижу. (Это было, конечно, явное преувеличение.) И внешность у тебя средненькая. (Это тоже от истины далеко.) – Я никогда ни в кого не влюбляюсь, и в этом все мое очарование, – теперь он нахально врал, о чем мы оба знали доподлинно, но ловить его на лжи я не стала. – Кстати, Стас вернулся, – заявил Берсеньев и растянул рот до ушей. – Кстати, я уже знаю, – попытавшись соревноваться с ним в широте улыбки, ответила я. – И что? Помнится, ты хотела с ним поговорить. Уже не хочешь? – Отвали, – сказала я, а он кивнул. – Дрейфишь или уже не уверена, что его любовь тебе нужна? – Все-то тебе знать надо, а в женщине должна быть загадка. Или изюминка, не помню, что точно. – Изюминка – это хорошо, но из тебя хоть компот вари. Он распахнул дверь машины, предлагая мне сесть, но я отмахнулась. – Пройдусь. – Злишься? – Больно надо… воздухом хочу подышать. Лучше скажи, что ты думаешь об этом деле? – Как-то все мутно… – пожал он плечами. – Хорошо бы понять, что конкретно надеялась раскопать Софья. И богиня наша хитрит и недоговаривает. Воспользуйся своим родством, запроси старые дела. Об убийстве подруги Чадова и об ограблении Венеры. |