Онлайн книга «Детектив на пороге весны»
|
Но не останавливаться же на полдороге! Она пошла «на дело» и доведет его до конца. Значит, что там было, такого важного?.. Капли воска, открытая дверь и подушка. К этому только что добавилась кухонная форточка, которая совершенно точно была закрыта, – Юра проверял ее, когда обнаружил мертвого Петра Мартыновича. Но самое, самое главное – воск. Откуда взялся воск на руке покойного, если он был найден в своей постели как бы умершим во сне, а электричество точно не отключали?! – Сюда. Дверь тихонько проскрипела, открываясь. За дверью была лунная комната с темными бревенчатыми дачными стенами, фотографиями в латунных рамках – размытый свет равнодушно скользил по ним и скатывался, не задерживаясь. Раскрытая постель под этим светом казалась неестественной, синей, как остывший труп. За окнами лежал скучный растаявший огородик – ни одного деревца, только взрытая земля с островками залежавшегося снега. Беда, беда… – Юра, дайте мне фонарь. – У вас в руке фонарь. Ах ты господи, как же это она забыла! И правда фонарь у нее! Желтый луч, показавшийся неожиданно ярким, проткнул темноту и уперся в бревенчатую стену. Там кто-то стоял, наклонив голову, словно приготовившись прыгнуть. Анфиса вскрикнула и уронила фонарь. – Ч-черт!.. Он покатился, желтый луч описал широкую дугу и замер за ножкой продавленного кресла. Из кресла прямо в этот луч свисали лоскуты порвавшейся обивки, как внутренности выпотрошенного трупа. – Анфиса, что случилось?! Вы где?! – Там… там… Она показывала рукой туда, где только что кто-то стоял, и Юра быстро посветил в ту сторону. Там никого не было. Совсем никого. Но она же ясно видела, что секунду назад там кто-то стоял! И это явно не было галлюцинацией! – Что такое?! Что вы там увидели, Анфиса?! – Там был… человек! – Там никого не было. – Там точно кто-то стоял!.. Он поводил фонарем по стене, и луч уперся в старую фотографию. Анфиса схватила Юру за рукав. – Что это такое?! – с ужасом спросила она. Он посмотрел на нее, смутно сожалея, что не может посветить ей в лицо. – Это фотография, Анфиса. Просто фотография. Очень старая. Видите, ретушь? Анфиса отцепилась от его локтя и подошла поближе. Тени ползали по фотографии, словно портрет гримасничал. – Господи, как это он такую ужасную фотографию в спальне повесил? – Может, она ему нравилась? – Как она может нравиться, если это… Тут она вдруг замолчала, словно какая-то мысль вдруг пришла ей в голову. Юра Латышев молчал, давал ей прийти в себя. – Юр, а что здесь было раньше? – Раньше – это когда? – Раньше – до того, как построили этот дом? Он же не такой старый, как наш, да? – Видимо, нет, не такой. – Значит, тут что-то должно было быть до него. Что тут было? Он улыбнулся, и в темноте она услышала, что он улыбнулся. – Я не знаю, – сказал он весело, – меня тогда здесь не было. Надо у бабушки вашей спросить или у Клавдии. – Извините. Я забыла, что вы… «Она забыла, что я никто? Она забыла, что я садовник, телохранитель, водитель и мусорщик, как в одноименном концептуальном кино про возвышенных людей? Она забыла, что это не я вырос в бабушкином доме, а она сама? Она забыла, что я… просто прислуга?» – Какая странная фотография. Очень странная. – Почему? Обыкновенная фотография времен Первой мировой войны. Анфиса взяла у него фонарь, подошла и посветила в упор. |