Онлайн книга «Детектив на краю лета»
|
– Что ты в нем нашла? – недоумевала Крестовская. – Он умный. – Не дурак, но и не семи пядей во лбу. – Красивый. – Ты издеваешься? Он толстый и белобрысый. – Крупный и белокурый. А еще он хорошо воспитан. – Земских? Да он постоянно меня за косы дергает. – Он обращает на тебя свое внимание, – рассудительно говорила Саша, судя по всему, цитируя свою маму, с которой советовалась по вопросам, касающимся сердечных дел. – А Леша тебе правда не нравится? – Нет, – совершенно искренне отвечала Оля. – Совсем-совсем? – Ничуточки. – Это хорошо, – успокаивалась подруга. Земских Саша продолжала любить – именно такое определение она нашла своему чувству – все школьные годы. Тогда как он с тем же постоянством ее игнорировал. Впрочем, и Оля ему нравиться перестала. Его вообще мало интересовали девчонки. Лешка вечно пропадал на пляже или в порту. Стал худым, черным от загара, а его и без того светлые волосы выгорели до льняного цвета. Как и брови с ресницами. Но такой, как ни странно, он стал больше привлекать барышень. И на выпускном балу десятиклассников Лешу Земских признали королем вечера. А Олю Крестовскую королевой. И они танцевали под Селин Дион, а Саша, глядя на них, глотала слезы. Оля встряхнулась. Воспоминания завладели ею, и она забыла, где находится. Родной город, улица Маркса на окраине, хрущевка в четыре этажа, квартира, в которой живет дочка бывшего мэра. Ольга подошла к подъездной двери и нажала на кнопку с цифрой «девять». Раздалось пиликанье, затем старческий голос: – Кто? – Тетя Маня, это Оля Крестовская. – Олечка, – обрадовалась та. – Заходи! Дверь открылась, и Оля вошла. Подъезд оказался чистеньким, но запах сырости и какой-то гнили проникал в ноздри. Быстро поднялась на третий этаж. Олю встречали на пороге девятой квартиры. Тетя Маня, то есть скорее уже баба Маня, распростерла объятия, чтобы заключить в них подругу своей внучки. – Здравствуй, милая моя. – И вам не хворать, тетя Маня. – А я держусь. – Да, выглядите бодро. Она на самом деле мало изменилась. Голос стал старческим, скрипучим, а лицо такое же гладкое, румяное. Только ноги все во вздувшихся венах и волосы совершенно седые, тогда как раньше всегда были подкрашены хной. Женщины, молодая и пожилая, крепко обнялись. – Милости прошу, заходи, – пригласила тетя Маня гостью. Оля переступила порог и тут же увидела Сашу. Она выехала на кресле из дальней комнаты. Если б Оля не знала, что должна встретить именно ее, то не узнала бы. Сашка красавицей никогда не была. Впрочем, как и дурнушкой. Обычная девочка-девушка с худым бледненьким личиком и жидкими волосами, но с приятной улыбкой и глубокими карими глазами. Сейчас же Оля видела перед собой другого человека. Прежним осталось только личико, худое и бледное. Остальное – изменилось. Глаза посветлели, стали зеленоватыми. Губы сжались, как будто слиплись. А волос на голове Саши не было – она их сбрила машинкой. – Привет, – выдавила из себя улыбку Ольга. – Здравствуй. – Лицо Пахомовой осталось таким же суровым. Ни губы не дрогнули, ни глаза не потеплели. – Ты все так же хороша. А я-то надеялась, подурнела… – Я поправилась, если тебя это утешит. – По закону подлости тебе это только идет… – И наконец в глазах вспыхнули искорки! – Олечка, она улыбается, – воскликнула радостно тетя Маня. – Впервые за долгие годы… |