Онлайн книга «Детектив на краю лета»
|
– Да. Но все усложняется тем, что Малхаз Музеридзе, Муза, сидел за то, за что хотели осудить меня. На лице Устинова отразилось удивление. Не в полном объеме, как видно, он получил информацию о произошедшем. – Но и это еще не все. Он писал мне из тюрьмы письма. Моя дура жена, чтобы меня не волновать, их рвала и выбрасывала. Поэтому я не могу знать, что они содержали. Но одно чудом сохранилось. Могу вам показать, я взял копию с собой. – Будьте любезны. Эдик протянул Устинову сложенный вчетверо лист. Леша уже читал письмо, поэтому не стал отвлекаться от трапезы. Тем более ему принесли мацони. Корнилов с Устиновым что-то обсуждали, Эд вводил Наполеона в курсе дела, а Земских просто ел. И наслаждался вкусом! Завтра они на «Бывалом» выходят далеко в море. Вернутся на берег только через сутки. Земских решил поголодать. Он купил в аптеке пять литров дистиллированной воды и надеялся, что ему хватит. Но если нет, всегда можно попить обычной. Главное, не есть. Леша понял, что, когда его желудок пуст, он меньше беспокоит. Жаль, что насладиться в полной мере вкусняшками не получилось. Как и перепробовать разные винные напитки. Рак Алексея оказался суровее, чем он думал. Он не делал предупредительных выстрелов, а сразу атаковал. Принесли горячее. Эдику кебабы в количестве пяти штук – говядина-баранина-свинина-курица-ливер всех этих животных, Устинову шашлык. Принявшись за еду, мужчины продолжили диалог. – Я слышал о Музе, но лично его не знал, – макнув кусок мяса в соус «ткемале», сказал Устинов. После этого отправил мясо в рот. – Мы варились в одном котле, но, скажем, попадали в разные половники. А вот с Пахомовым наоборот. – Разные котлы, но один половник? – решил уточнить Леша. – Он все равно что суп из омара, а я похлебка из кильки. Но кто-то нас смешал в одной тарелке. И кильке это не нравилось! – Не совсем понимаю этой вашей аллегории, – беспомощно пробормотал Земских. – Я был мелким бандитом. Таких, как я, называли отморозками, но у нас был свой кодекс. Лично я никого не убил и даже сильно не покалечил. Всегда считал, достаточно напугать. Но всех, кто промышлял в порту, контролировал Хома. И считал отморозков своими марионетками, потому что криминальные паханы позволяли ему играть в солдатиков. Им был нужен Пахомов. А мне – нет. Я, солдатик, не хотел плясать под его дудку. – Это вы свергли «омара»? А конкретнее, Глеба Симоновича Пахомова? – Нет, когда заваруха произошла, мне до него дела не было. Он другим людям жить мешал. Я давно вывел свой бизнес из наших мест. Поэтому и преуспел. Не хотел под Хомой ходить, как все, как и революцию устраивать. Меня даже не было тут, когда все происходило. Я в Сербии несколько производств открывал. Вернулся, а тут смена власти. Подивился… – Тому, что не кокнули Хому, а просто убрали с руководящей должности? – И этому тоже. У нас народ суровый, сформировавший свое мировоззрение в лихие годы. Тогда шлепнуть человека всем казалось простейшим решением проблемы. – В том числе Хоме? – В первую очередь. – И почему же не шлепнули Глеба Симоновича? – Не убивают того, кто владеет ценной информацией. – О какой информации речь? – Я не уверен на все сто, только предполагаю, – предупредил Устинов. – Давно, чуть ли не сорок лет назад, тогда Хома еще был никем, всего-навсего рядовым работником таможни, а в порту заправлял цыганский барон по имени Василий, где-то в прибрежных водах затонуло международное торговое судно под названием «Надежда». |