Книга Сумеречный гость, страница 16 – Ольга Кунавина

Уже сидя в машине, Варя и архитектор рассмеялись.

– «Впервые слышу, чтобы жена Пушкина писала картины», – подражая интонации Марианны Зотовой, произнесла Варя. – Впрочем, знание девичьей фамилии Натальи Николаевны – это уже похвально, некоторым и такие тонкости невдомёк.

– Вам правда нравится Гончарова? – спросил архитектор.

Варя кивнула:

– Да. И Елена Дмитриевна Поленова. Мы с племянниками любим рассматривать её иллюстрации к русским сказкам. А Робертсон мне очень жаль. Такой талантливой художнице позволили умереть в бедности. Впрочем, это, наверное, закономерность для человеческого общества.

– Как мы поедем: так или с ветерком? – спросил архитектор.

– С ветерком? – удивилась Варя.

Архитектор нажал на какую-то кнопку на приборной панели, и крыша машины поползла назад.

– С ветерком! – весело произнесла Варя. – Давно мечтала проехать в открытой машине, как герои одного замечательного фильма.

– И как же он называется, этот замечательный фильм? – поинтересовался её спутник, заводя двигатель.

– «Раба любви». Есть такой красивый и поэтичный фильм о звезде немого кино. Очень занимательная она личность. – Варя чувствовала себя рядом с архитектором легко, и настолько ей был приятен этот человек, что хотелось рассказать ему о фильме, который ей очень нравился. – Моя самая любимая сцена – это когда главный герой сидит в машине и смотрит, как Ольга Вознесенская принимает цветы от поклонников, а они потом уносят её на руках. В этом фильме всё время хочется смотреть на лица, даже на те, что на фотографиях. Камера в одном из эпизодов долго показывает крупным планом обложку журнала с фотографией партнёра Вознесенской по кино. Самое интересное: о нём всё время говорят, но он так и не появляется. Звучит только его фамилия.

– Ну, если не считать нескольких чёрнобелых кадров в самом начале фильма, когда мы всё же можем лицезреть Максакова, – произнёс архитектор.

– Вы тоже видели этот фильм? – обрадовалась Варя.

– Видел. Вам, наверное, это покажется смешным, но моя фамилия Максаков.

Варя улыбнулась:

– Действительно, забавно.

У архитектора зазвонил телефон. Он ответил, произнеся несколько фраз, а затем, попрощавшись со своим собеседником, спросил:

– Вы очень торопитесь?

– Нет, – покачала головой Варя. – У меня занятия теперь только вечером.

– А у меня образовался час свободного времени. Клиент попросил встретиться позже. Давайте посидим в кафе. Не забудьте, вы обещали выпить со мной кофе.

– Я помню, – засмеялась Варя.

Максаков привёз её в кафе, которое располагалось на первом этаже небольшого ничем не примечательного снаружи трёхэтажного особняка из серого камня. Однако внутреннее убранство кафе значительно контрастировало с внешним обликом здания.

– Нравится вам здесь? – наблюдая за тем, как Варя с интересом разглядывает обстановку, спросил архитектор, когда они устроились за одним из столиков в очень удобных белых креслах, у которых имелись даже подушечки для поясницы.

– Очень, особенно люстры и светильники. Признаюсь, у меня слабость к осветительным приборам.

– Я так и думал, что вам здесь понравится. Шесть лет назад по просьбе хозяина кафе я отреставрировал это помещение. Это был мой первый самостоятельный проект. Между прочим, до революции здесь находилась кондитерская, пользовавшаяся необыкновенной популярностью у дам всех возрастов. Сейчас это кафе тоже стало одним из модных и часто посещаемых мест. Обычно днём здесь свободно, а вот вечером все столики заняты. К тому же в кафе подают те же самые десерты, что и до революции. Нынешний владелец наряду с ассортиментом и чиппендейловской обстановкой собирается вернуть этому заведению ещё и старое название – «У Луи Мейнара». Прежнего дореволюционного хозяина звали Луи Мейнар.