Книга Сумеречный гость, страница 60 – Ольга Кунавина

Варя направилась к стойке и, увидев в витрине холодильника несколько видов чизкейка, выбрала ягодный. Сделав заказ, она вернулась и устроилась напротив Нонны, которая разговаривала по телефону. На столе перед ней лежал глянцевый журнал.

– Можно посмотреть? – прошептала Варя.

Нонна кивнула, продолжая слушать своего собеседника.

Варя придвинула журнал к себе. Раскрыв его, она на первой же странице увидела большую фотографию, сделанную в поместье Зотовых: Марианна в длинном вечернем платье, сшитом в стиле ампир, с диадемой в уложенных в сложную причёску волосах, стояла в вестибюле своего роскошного дома. Подпись под снимком гласила, что владелицу поместья сфотографировали в день приёма, который она дала в рамках театрального фестиваля. Варя переворачивала страницу за страницей, рассматривая снимки с запечатлёнными на них артистами и городской знатью, пока не наткнулась на фото Максакова и той самой блондинки, с которой видела его в ресторане. Архитектор опять был одет в смокинг. Фотокамера запечатлела его в тот самый момент, когда он протянул своей спутнице бокал с шампанским, видимо взятый им со столика, рядом с которым они стояли.

«Вот было бы интересно посмотреть на реакцию Галины Сергеевны, если бы ей на глаза попался этот снимок», – подумала Варя. Нонна закончила разговор по телефону и сказала:

– Сейчас Феликс подъедет и выпьет с нами кофе.

Варя от неожиданности поспешно закрыла журнал и протянула его Нонне, но та отмахнулась:

– Оставь себе. Для меня там всё равно нет ничего нового.

– Ты была на приёме Зотовой?

– Да. Между прочим, я постаралась увильнуть от всех многочисленных фотокамер. – Она вздохнула и с улыбкой произнесла: – Поверить не могу, что Феликс уломал эту поэтессу.

– Какую поэтессу? – удивилась Варя.

– Дину Ольховскую. Слышала про такую?

– Кажется, да, – неуверенно ответила Варя.

– По мне, если честно, так себе поэтесса, но она живёт в одном интересном домике, доставшемся ей от родственников покойного мужа. В этом домике когда-то жила одна поэтесса Серебряного века. Вот та как раз и писала замечательные стихи. В этом особнячке, построенном ещё до революции, очень многое сохранилось от тех времен, даже щеколда на калитке. Сколько лет я упрашивала эту Ольховскую разрешить нам поснимать внутри, если не дом, так хотя бы садик, но она всегда мне отказывала. Не представляю, как Феликс уговорил её пойти нам навстречу. – Нонна задумчиво покачала головой.

Едва им принесли заказ, как на пороге появился Максаков. Сняв пальто, он подошёл к их столику. Поздоровавшись с Нонной, архитектор наклонился к Варе и тихо прошептал ей на ухо:

– Привет. Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть. – Он произнёс это с такой теплотой, что у Вари замерло сердце.

«Где же он научился так играть? – подумала она, глядя ему вслед, когда он направился к стойке, чтобы сделать заказ. – Неужели у Галины Сергеевны?»

– Только, пожалуйста, ничего не говори ему о профессоре Жукове, – торопливо произнесла Нонна.

Когда вернулся Максаков, она принялась собираться.

– Извините меня, но я должна вас покинуть. Феликс, ты подвезёшь Варю?

– Конечно, подвезу, – кивнул архитектор.

– Ещё раз большое спасибо тебе за Ольховскую, – сказала Нонна. – Варюша, я тебе обязательно позвоню.

Когда она ушла, Максаков взял Варю за руку.