Онлайн книга «Пани Зофья. У вас след от решетки»
|
– Я понимаю, что должен вас отпустить, – сказал он. Он посмотрел на меня. Я на него. Он тяжело вздохнул, выпрямился и снова огляделся по сторонам. – Ладно, – сказал он. – Правда? – Да, но при одном условии. – Вы не шутите? – Я не шучу, но у меня есть одно условие. – Конечно, я слушаю. – Мы оба ценим справедливость превыше всего. – Конечно, именно об этом я и говорила. Справедливость – это самое главное. – И равное отношение ко всем. – Насколько это возможно. Справедливость и равное отношение ко всем. Конечно, конечно… – Поэтому, если я освобожу вас, мне придется освободить и всех последующих задержанных. Разве вы не понимаете? Справедливость и равное отношение ко всем. – Конечно, я понимаю. Справедливость и равное отношение ко всем. То есть?! Кого вы хотите освободить?! – Следующих арестованных и осужденных, которых я повезу в тюрьму. Что с ним? Совсем мозги отшибло? Вроде серьезно говорит. Может, я его неправильно поняла? Мне пришлось это аккуратно уточнить. – Совсем крыша поехала, что ли?! – воскликнула я. – Как вы себе это представляете?! Бандитов на улицу выпустить?! Преступников, извращенцев и педофилов?! Вместо того чтобы упечь их в тюрьму?! – Я схватилась за дверцу и потянула ее обеими руками. – Да идите вы к черту с таким правосудием! Головой об стену не бились?! Он будет вершить справедливость – Соломон нашелся! – Выходите? – спросил он. – Выхожу, выхожу, а с чего вдруг я не должна выйти? Достаточно вежливо попросить. – Вот я и прошу. – Вежливо? – Да, черт возьми, вежливо! – Пожалуйста. Я выхожу. Сложно было, что ли, сразу сказать? Я вышла из машины. – Не знаю, известно ли вам это, но вы жутко раздражаете, – добавила я. – Вам надо бы что-то с этим сделать, а то в старости будете просто невыносимы! Оказавшись во внутреннем дворе, я обвела взглядом здания вокруг. Они были отгорожены от мира стеной, сеткой и мотками колючей проволоки, но казались мрачными не поэтому. Такое впечатление они производили, поскольку их развитие замерло пару десятков лет назад. Они походили на здания курортной зоны, когда-то полной людей и жизни, а сегодня угрюмой, вымершей, окаменевшей, покрытой слоями облезающей краски. Два мира разделяла тройная тяжелая стальная решетка, открывающаяся с помощью электроники и находящаяся под надзором охранников. Внутри все было еще хуже. Провинциальная школа-интернат. Старые, унылые, пованивающие помещения, которые к тому же не так-то просто покинуть. Они словно созданы по правилам причудливой геометрии. Пол, стены, коридор – все искривлено. И люди искривлены, даже улыбались они криво. Все здание существовало в абсурдной кривой реальности. Боревич взял меня под руку и повел в небольшую приемную. За стеклом сидела совсем не толстая для своего возраста женщина в зеленой блузке. Она равнодушно поглядела на меня, а затем стала выставлять на стол разные предметы. – Зубная щетка, порошок, паста, – перечисляла она, – мыло, кружка, тарелка и миска. Я посмотрела на зеленую пластиковую посуду. – Спасибо, но у меня нет собаки, – сказала я. – Это для тебя, дорогая. Она добавила страшное клетчатое одеяло. Узор не впечатлял. Прямо тюремная клетка «Бёрберри». Мы пошли дальше. В скромном кабинете за небольшим столом сидела миниатюрная блондинка без макияжа. – Знаете, – обратилась я к ней, присаживаясь на шаткий деревянный стул. – Я хорошо знакома с госслужбой, так что, если у вас не хватает мест и придется ждать год или два, не беда. Я подожду. |