Книга Пани Зофья. У вас колесо отвалилось, страница 71 – Яцек Галиньский

– Заткнись. У меня нет времени на бессмысленную хуету.

– Ничего страшного. Ты на меня не обращай внимания. Мне много не надо.

– Я еду к этому твоему полицейскому херу.

– О, это уже слишком… Как это «мой хер»? Мы едва знакомы. Обычный полицейский. Не очень умный. Даже не может найти себе девушку.

– Как его зовут?

– Боревич, – ответила я с гордостью, что могу помочь. – А его коллегу Коломбо.

Он схватил меня за горло. Видимо, ему наскучил наш разговор. Он посмотрел мне в глаза и сильно сжал горло. Слишком сильно. Я перестала дышать. Казалось, что моя шея вот-вот лопнет. Я пыталась набрать воздух. Безрезультатно.

– Ты со мной в игры не играй, – прорычал Мелконогий сквозь зубы.

И отпустил.

Моя голова бессильно упала. Лишь спустя минуту, когда я начала дышать, посмотрела на Мелконогого. Он глядел на меня с неприязнью. Почти с отвращением. Как будто собачье дерьмо прилипло к его ботинку, и он искал способ избавиться от него, не запачкав рук.

– Только не валяй дурака, а то у меня работы убавится, если сама себе голову разобьешь. – Он угрожающе посмотрел на меня, а затем сделал несколько шагов к двери.

– Пока. Береги себя. Веди машину аккуратно.

Ушел. Матерь Божья, какие глупости я наговорила от нервов! Неважно. Наверняка он и не такое в жизни слышал. На мой взгляд, я справилась очень хорошо. Особенно для первой встречи с преступником и при полном отсутствии опыта в этом деле. Сначала он, вероятно, подумал про себя: «О, какая интересная особа, с ней так приятно вести беседу», но потом верх взяли эти никому не нужные нервы и жестокость. Ему надо было уйти. Тоже хорошо. Пусть уладит то, что нужно уладить. Может, он не будет тогда в таком стрессе.

Я огляделась. Я была заперта в небольшом помещении размером в половину моей квартиры. Подвал был плохо оборудован. Ванна в углу, рядом с ней две канистры. Пол и стены были выложены плиткой. Белой, наверняка самой дешевой. Как в бане пятидесятых годов или в мясном магазине. С потолка свисала уродливая техническая лампа. Качалась. Мелконогий, должно быть, задел ее, когда нес меня. Лампочка была слишком слабой, чтобы осветить помещение. Меня окружал довольно мрачный полумрак.

Я сидела на деревянном, покрытом пятнами стуле. Возможно, стуле с историей. Мелконогий привязал к нему мои ноги. Руки он связал за спинкой сиденья. Мне очень хотелось распрямиться. Удивительно, как сильно хочется ходить именно тогда, когда не можешь этого делать… Ведь раньше я просиживала по два-три часа в кино или на скучной лекции в клубе для пенсионеров. Сейчас это отсутствие движения было невыносимым.

Я подумала, не начать ли кричать. Я была в каком-то жилом квартале, в городе. Может, кто-то услышит?

– Помогите, – робко начала я.

В очередной раз дало себя знать отсутствие опыта, как вести себя в чрезвычайной ситуации. Я прокашлялась и попыталась снова:

– Помогите! Меня закрыли в подвале! Ау! Есть здесь кто-нибудь! На помощь! Вызовите полицию!

Я все кричала и кричала. Безрезультатно, но, по крайней мере, хоть чем-то занялась. Думать о том, что должно произойти, было не самым приятным занятием. Я подумала, что, раз Мелконогий еще ничего мне не сделал, возможно, это последний подходящий момент, чтобы поразмышлять о каких-то важных вещах в жизни. Стоит провести это время с пользой. Особенно если у меня осталось мало времени. Если Мелконогий схватит Боревича и тот все ему расскажет, тогда я уже ни на что не пригожусь. И секунда моей жизни не будет уже иметь никакой ценности. Он избавится от меня сразу же, чтобы его не беспокоил ворчащий и жалующийся жилец в подвале.