Книга След смерти, страница 68 – Марина Серова

— Ну а теперь рассказывай всё по порядку. Кто эта девушка? Откуда ты её знаешь и как давно?

— Её зовут Мария Антонова. Мои родители дружат с её родителями. Правда, недавно у её папахена были крупные неприятности. Его могли посадить. А два дня назад я услышал, как мой отец разговаривал с мамой о нем. Он сказал, что у него случился инфаркт и он в больнице. Месяц назад они были у нас в гостях. Мы у меня в комнате разговорились с ней. Я посетовал, что мне не хватает для хорошей жизни денег. Хорошо бы найти, где подзаработать. Ну и Маша мне предложила вот это на продажу среди своих, — кивнул он на пакет. Я заглянула: бутылка с тёмно-коричневой жидкостью, без маркировки.

— И что это?

— Спирт с какой-то добавкой, по типу коньяка, — ответил юноша. — Маша говорит, что штука забористая. Я разливал по бутылкам с чем-то типа газировки, этого на пять бутылок хватает. Наши, в школе, с удовольствием брали. Сами понимаете, выпить охота, а сейчас нигде не купишь. Денег немного, конечно, приподнял — но распродал очень быстро. Мы с ребятами себе немного оставили, попробовать. Но мне совсем не понравилось. Пьётся легко, конечно, но потом голова как чугунная. И наутро ещё выпить хочется.

— Кто это «мы»?

— Не могу я своих друзей сдавать. Но скажу сразу, что им тоже не понравилось. А кое-кому даже досталось на орехи. Даже теперь не разрешают со мной контактировать.

— Это Глафира? А третий кто? Сегодня, я так понимаю, ты отдал Марии большую часть вырученной суммы за ту партию?

Парень кивнул.

— А это что? — Я указала на знакомый мне розовый свёрточек в пакете, по соседству с бутылкой.

— А это… — Парнишка замялся. Я поинтересовалась ледяным тоном:

— В полицию поедем? И родителей туда же пригласим?

— Нет, я расскажу, — пробормотал он. — Сами понимаете, денег с выпивки маловато получалось. Я Машке пожаловался, а она предложила… Ну, в общем, там деньги. Тысячные купюры. Десять штук. Она попросила разменять по одной — купить ту же газировку, жвачку, в общем, по мелочи. Ну и с каждой тысячи я себе две сотни, в общей сложности, могу оставить, включая потраченное на мелочовку.

Я тяжело вздохнула. Это называется отмывание фальшивых денег. Есть такой бизнес — умельцы печатают фальшивые купюры, после чего нанимают мелкую сошку, и те за сравнительно небольшой процент вот так, по мелочи, разменивают фальшивки. Тот же Кирилл с десятки получит две тысячи нормальных денег, а его наниматели — восемь тысяч. И таких вот кириллов по тому же Тарасову может быть множество. А кто докопается до пацана-школьника? Да и фальшивомонетчики нынче начитанные — они не будут печатать пятитысячные, хотя на первый взгляд это более выгодно. Тысяча — это привычно, разглядывать её никто не будет, особенно в небольшом магазинчике. И в руках подростка она никого не удивит — родители на карманные расходы дали. А потом, уже в банке, фальшивки всплывают…

И что мне с тобой делать? Я набрала телефон Валеева-старшего и вышла из машины. Мой диалог с ним совсем не для детских ушей.

Телефон недолго отвечал продолжительными звонками, и через полминуты на другом конце раздался бодрый мужской голос. Я откликнулась, представилась и объяснила суть вещей, предложив обратиться в полицию.

— Послушайте, Татьяна Александровна, — медленно проговорил в трубку отец Кирилла. — Если Кирюху привлекут к уголовной ответственности, это поставит крест на всей его жизни. Административная — ещё куда ни шло, но тоже… Он мальчишка совсем, глупый. Я его так уму-разуму поучу, что сидеть не сможет.