Книга След смерти, страница 96 – Марина Серова

— Может, ты скажешь, и папа меня многому хорошему учил? А я и не буду отрицать! Папа меня учил, как можно приспособиться к жизни в городе. Он всегда говорил: «Хочешь узнать город — спроси крыс». Крысы всегда могут приспособиться, а когда возникает необходимость, могут и сожрать друг друга.

— Но его наука всё-таки не помогла тебе спрятаться. Вот он ты — повязан по рукам и ногам.

— Да, недооценил я тебя. Но согласись, нелегко тебе было меня найти! А почему? Я даже в детстве в прятки играл профессионально. Меня вон до сих пор некоторые ищут. Твои менты, например. А всё потому, что взгляды на мир у нас разные, да и мотивировка. Можно смотреть на мир с точки зрения жертвы, жалкого проходимца, а можно — как искателя приключений, который разыскивает сокровища. А мотивировку отца я твёрдо усвоил. Он мне не раз повторял аксиому, которую где-то вычитал: «Жизнь дается человеку один только раз, и прожить её надо так, чтобы всё наверху офигели и сказали: “А ну-ка, повтори!”»

— Путаешь слова — не офигели, а ужаснулись. В чём были виноваты девушки, которых одну за другой ты провожал на тот свет? Что не смогли разделить твою точку зрения на твою железную мотивировку?

— Ты об этих курицах? Да они и недостойны ничего большего! Я просто забавлялся.

В это время послышались сдавленные рыдания с кровати. Маша уже окончательно приходила в себя. Согласитесь, ужасно слышать такую нелестную оценку от человека, которому она могла бы, да что там говорить, собиралась посвятить свою жизнь. А он с воодушевлением продолжал:

— То, что ты бы назвала гнусным преступлением, имело подоплёку страсти. Я — мужчина. И мне по физиологии нужно расслабляться. Ну, в этом я тоже ас! Эти клуши были готовы на всё, что бы я им ни сказал. Они и сношались у меня на глазах с бомжами, развлекали моих собачек. Это был ни с чем не сравнимый кайф! Некоторым требовался для этого допинг, но я им в этом не отказывал. Зато они отрабатывали ни с чем не сравнимое удовольствие. А если у кого развязывался язычок, я наказывал. Даже Достоевский допускал это. Что говорить о нас, смертных! Цитирую: «Есть минуты, когда люди любят преступление».

Первая клуша была из деревни, Оленькой себя величала. А около меня мои шестёрки были — Митяй, Макс Гарута и Толян. Три дурачка, возомнившие себя крутыми. Так эта девка безоговорочно выполняла мои приказы. Тебя никогда не забавлял вуайеризм или кандаулезизм?

Он захохотал.

— Боюсь, многим эти термины незнакомы. Но вот три этих дурака под градусом соглашались демонстрировать свои сексуальные связи с этой девкой. И сами наслаждались этим. Меня это тоже забавляло. Но они слишком увлеклись с этой Оленькой. Я пошутил, что действия Макса угодны Богу. А Макс и расстарался. Начал орудовать ножиком. Он вообще, походу, психом был, но мне это только на руку. Другие, Митяй и Толян, сразу не поняли. А я тоже получил удовольствие, ни с чем не сравнимое. Видеть, когда душа отходит от тела в удовольствии, — это что-то! Я всё это ощущал на трезвую голову. Главное, запарить мозги исполнителям. И они расстарались!

— Ты — больной на всю голову! Что же могли в тебе найти нормальные девочки? Юля, Маша, наверное, и ещё были?

Тут с кровати послышался слабый голос Маши:

— Ты подлец! Как такое возможно?!! Будь ты проклят! И ты, и тебе подобные!