Онлайн книга «Большая любовь майора Никитича»
|
Или даже не пол старый бушлат бы кинул… И так бы вот отвернулся, чтобы ей стыдно стало! А то ишь… Сбежала от меня в прошлую ночь! Не такой ей Андрей Никитич. Неподходящий! Но ведьмочка-то моя… Совершенно не собирается заламывать себе руки по поводу безвременно и навсегда покинувшего ее постель меня! Раскладушку! Поставит! Щас! Три раза! – Кровать у тебя, – смотрю на нее нахально, – очень мне понравилась, – делаю шаг к Марийке. – Узкая! – еще шаг. – Прижиматься удобно! А она рот раскрыла от моей наглости, тут же закрыла и… покраснела! Ну надо же! Я был уверен, что сейчас орать начнет! Отчитывать, как мальчишку. Она может! Почему-то очень хорошо ее представляю в ярости: глазки свои очаровательные прищурила, грудь роскошную выпятила, кулаки в округлые бедра уперла… Эх! Хороша! По груди вдруг мурашками разбегается восторг и азарт! И это совсем не тот азарт, который там внизу живота. Тот уже везде пробежал! Ходить, зараза, мешает. – Ну, – смотрю на нее, вскинув бровь, – чего стоишь? Кого ждешь? Жуть как хочется ее подразнить! Чтобы разозлилась, чтобы возмутилась, а я бы ее подхватил! Да в объятья, да все возмущения поцелуем закрыть. Ух! – Марийка! – не выдерживаю и подхватываю ее на руки. – Спать хочу! – смотрю в ее обалдевшие глаза. – Немедленно! . Марийка – А ты чего это раскомандовался? Пытаюсь возмутиться и даже дергаюсь, но мне, если честно, страшно! Я ж тяжелая! А ну, как уронит! Да и… Чего ж греха таить. На руках-то у него так сладко! К груди его широкой прижиматься, руки его сильные на себе чувствовать, дыхание слышать и вдыхать его терпкий мускусный аромат, который совсем не отталкивающий, нет. Почему-то мне, наоборот, хочется сейчас прижаться к его телу, чтобы и самой так пахнуть, и… – Андрей! – он с размаху опускает меня на мою же разобранную постель, и сам плюхается сверху. – А ну одежу уличную сними! – Это легко! – ухмыляется он, одним движением скидывает с себя тонкий свитер, а потом… Ой… Какой же он у меня красавец мужчина! Живот мохнатенький, тверденький… И не только живот! И смотрит на меня! Ах! Аж внизу все сводит… Вспомнилась Митрофанна, семидесяти двух лет от роду. Приходила ко мне старая за кремом от морщин. Молодчика она себе подцепила пятидесятилетнего. И с хитрой улыбкой заявляла мне: “Я вся горю!” Так вот и я сейчас! Я вся горю! Стиснула коленки, закусила губу, простынь смяла в ладошках… – Так, – довольно выпрямился передо мной Андрюшка, – я все снял! А ты? – А на мне уличного нет! – кривлюсь в ответ. – Да мне все равно! – заявляет он и падает сверху меня на кровать. Андрей! Он так впивается в мои губы, что становится нечем дышать! Да и не нужно дышать! Зачем дышать, когда тут такое? А его руки скользят по мне, стискивая и сжимая… Будто запоминает, будто радуется… Божечки! Какой же он! Мои пальчики впиваются в его твердые плечи… Ой… Какой он у меня сильный, крепкий, большой! Ай! Большой! Андрей! Жмурюсь, вдыхаю, замираю! И тут меня безумно нежно целуют… Он щекочет меня дыханием, шепчет на ухо прелестные глупости, прикусывает мочку ушка… Ох, как же с ним хорошо, ох, как же быть его хорошо… Он ловит мои ладони, закидывает мои руки мне за голову, сцепляет свои пальцы с моими на манер замка, прижимается ко мне грудью, вбивается в меня бедрами… Это не слияние, это не соитие, это… единение. |