Онлайн книга «Большая любовь майора Никитича»
|
Деревню я люблю. За тишину, за простор, за то, что все заняты. Никому до тебя дела нет. Наверное. Кажется. Только. Мне померещилось, или Мирониха мне вслед как-то странно смотрит? А Егоровна вот косится да шепчет что-то. Того и гляди, сейчас креститься начнет. Ой… И правда крестится! А Лидка-продавщица глазами вперилась, подбоченилась, будто драться собралась! – Мань, ты далече ездила? Ни тебе привет, ни здравствуй. Та самая Лидка допрос устроила. – А что, я тебе докладывать должна? – отвечаю ей ее же тоном. – Мань, ты нам в деревне тут не чуди! – идет в наступление Лидка. – Что значит “вам”? – вскидываю подбородок. – Я тут живу так же, как и вы! – Так и живи! А не мертвечину разводи? – Что? – у меня аж сама собой челюсть упала. – Что слышала! – и Лидка, гордо развернувшись, удалилась на крыльцо своего магазина. Мертвечину? Это она про… Про… Опарыши! Ах ты ж, Андрейка! Ах ты ж…. Так вот чего ты задержался! Ты пошел с деревенскими языками почесать! Я ж сказала! Я ж просила! Ну кто еще, если не он? Никто ж не видел! Никто не знал! Только он мог! Залетаю домой, подхватываю телефон, быстро нахожу нужный мне номер… Ну, Соколовский, держись! Ну я тебе покажу! Глава 5 Марийка – Але! Костя? Привет! Звоню парнишке, с которым вместе работали в аптеке. Он у нас был что-то вроде айтишника, слесаря и носильщика в одном лице. Еще иногда за пироженками бегал. А мне, бывало, и цветы приносил. Такие трогательные букетики от бабушек. Девчонки меня подначивали, что я такого ухажера теряю! Он-то и правда смотрел на меня всегда щенячьими глазами. Даже когда я попробовала лечиться от бесплодия и расплылась на гормонах. А я вот всегда к нему относилась как к брату. Он и младше. Ему еще и тридцати нет. Но, казалось, что это его совсем не смущало. Поэтому я всегда старалась держать дистанцию. После того как я развелась и уехала из города, это стало делать очень легко. Но сейчас он мне очень нужен! Я почти уверена, что Костя легко достанет нужные мне данные! – Кость, не в службу, а в дружбу, пробей мне данные одного человечка, – воркую в трубку я. – Клянусь, ничего плохого не задумала, просто поблагодарить хочу за одолжение! Да! Да! Соколовский Андрей Никитич. Тысяч девятьсот *** года рождения. Да, я понимаю, что распространенное имя. На нем должен быть зарегистрирован дом. Тут у нас. В Верхних Долах. Ага! Жду. Отбиваю звонок и, громко шмыгая, иду домой. Что ж это получается? Я тут в деревне себе три года имя зарабатывала. Помогала, чем могла, считай, даром. Была им и психологом, и урологом, и один раз даже повитухой, а теперь! Одного идиотского случая хватило, чтобы у меня за спиной шушукаться начали! Ох, как же я старалась откреститься от колдовства! Всех убеждала, что знахарка я, знахарка! От слова “знать”! Но нет. Деревня есть деревня. За глаза меня звали Ведьмой. А кое-кто и в глаза. Я еще и до своей калитки дойти не успела, как телефон призывно завибрировал в руке. Костя! Быстро он. – Да! Слушаю, – отзываюсь бодро. – Ни на ком нет дома? – как это так. – Не переоформил с дядьки еще, наверное. Не, инвалид второй группы, это не он! Мой здоровый… Водитель трамвая? Тоже не похож. Кто? Кавалер ордена за отвагу? Лучший следователь центрального округа? – внутри что-то сворачивается в веселую пружинку. – Этот совершенно точно мой! – произношу уверенно. – Ага, телефона мне хватит… |