Книга Менеджер Нагибко, вы робот? Часть 2, страница 128 – Юлия Жукова, Елизавета Шумская

Идеально сложенный, высокий, в подогнанном по фигуре костюме, статный, с золотистой кожей и крупными тёмными кудрями до плеч, сочными губами и большими, полными вселенской скорби серыми глазами, словно жидкое серебро… И это здешние девицы на Розгу так запали когда у них есть такой доморощенный кадр? Чем же он так плох, что даже сейчас в их глазах я не вижу плотоядного восхищения?

Мужчина вальяжно вышел на середину офиса, где происходило действо, встал напротив Доброжира и произнёс глубоким, хорошо поставленным голосом:

– Лилиана – важный член корректива. Она помогает нам прорабатывать травмы о том, что наносимы нашей психике работа с другими отделами. В этой компании очень токсичная атмосфера. Очень токсичная.

А, ну, кажется, я поняла.

Все согласно загудели, хотя некоторые всё же покривили лицами. Должно быть, даже на общем уровне Орлиного офиса этот персонаж выделялся в сторону безграмотности.

В целом, несмотря на косноязычие, я была с ним согласна: токсичности тут хватало. Другое дело, что, на мой взгляд, Орлиный офис производил её больше, чем все остальные виденные мной отделы…

– Задача Лилианы – автоматизировать процессы, не требующие человеческого внимания, – зачитал моё сообщение Доброжир. – А не прорабатывать ваши травмы.

– Вы обесцениваете о наших страданиях?! – возопил красавчик, воздев очи горе. – Руководство нашло новый рычаг для абьюза! Мы задыхаемся прессингом со всех сторон!

Я поморщилась. Что ж он говорит-то так криво? Может, иностранец? Выбрав нужный слой на экране, я посмотрела, как звать этого кадра. И…. барабанная дробь… это оказался Илья Непряхин. Тот самый "всрок", который не способен ответить на письмо, содержащее больше одного вопроса. Нет, этот карнавал пора заканчивать.

Я отправила Доброжиру новые указания.

– Хорошо, – сказал он, тоже поднимаясь, чтобы не смотреть на Непряхина снизу вверх. – Давайте сделаем так: Лилиана останется в неизменном виде в качестве моральной поддержки тех сотрудников, которые в ней нуждаются. Но она не будет общаться с клиентами и иметь доступ к базе. Такой вариант вас устроит?

Кто-то ещё поспорил, но в основном все согласились. Оно и понятно: толку от Лилианы и так никакого не было, никто на неё и не полагался.

Доброжир: Тогда на кого мне возложить те функции, что были у неё? Сотрудникам же всё равно нужна помощь в автоматизации работы.

– Этим сотрудникам уже ничего не поможет, – я послала Доборожиру качающий головой стикер. Кстати, кто-то успел разработать и засунуть в рабочий чат стикерпак с уву. – Мы сделаем так: в течение дня этот отдел будет заниматься своей работой, получать сообщения отвечать на них, что-то там сочинять. Но ничего из этого не должно уйти адресатам. Ни-че-го. Пусть кажется, что уходит. А после окончания рабочего дня ты будешь приходить и быстренько посылать клиентам настоящие ответы, выверенные по каталогу товаров и услуг и согласующиеся с политикой компании. Понял?

Доброжир: Чего ж не понять! Я и в течение дня могу наведываться, если время будет. Даже в сам отдел заходить не обязательно, у них локальная сеть и за дверью ловится.

* * *

На том и порешили. Но я абсолютно не была уверена, что действую правильно. С одной стороны, Евстигней прекрасно управлялся на складе и без меня, не считая редких неординарных случаев. Однако то склад, а это маркетинг. О нем я знала мало, но подозревала, что здесь нужен творческий подход. Таким образом я упиралась в вопрос, который задавали ещё самые первые фантасты: может ли искусственный интеллект креативить не хуже человека?