Книга Эффект искаженных желаний, страница 30 – Юлия Ефимова

– Не многовато ли посланий? Я уже от них устал, – сказал Денис. – Хотя в этот раз никакого креатива, в окно на первом этаже, детский сад. На «Платинум арене» было и то поэффектней.

– У нашего инкогнито закончился бюджет, – пошутил Толя, – скоро на заборе начнет писать.

– Что в записке-то? – поинтересовалась Алла. – Может, это вообще поклонник какой-нибудь мне закинул, и вас это не касается.

– В записке говорится, что нас с вами поздравляют со встречей стаи и предлагают сделку. Мы собираем карту и находим спрятанную пятнадцать лет назад сойку, а за это нам рассказывают, кто убил Вальку и, между прочим, прозрачно намекают, что убийца среди нас.

Все вдруг огляделись, словно бы стараясь самостоятельно отгадать, кто это. Даже пришедший только что Гоша с интересом смотрел на присутвующих.

Лишь один человек стоял не шелохнувшись, уставившись на ставший неинтересным и потому небрежно брошенный на пол шарф.

– Это мой, – неожиданно громко заявил Федор. – Вернее, был мой.

– Кто твой? – спросил Толя, недоуменно сдвинув брови.

– Шарф мой, – пояснил Федор. – Помните День рождения Вальки, в январе, в одиннадцатом классе. У нас в семье тогда денег совсем не было, а так хотелось пойти на праздник. Мне на новый год мама шарф подарила. Ну, что смогла, на что денег хватило, тяжело мы жили. Все ничего, я бы и ему был бы рад, но он голубого цвета. Сами понимаете, в том возрасте, в то время – и голубой шарф. Мягко сказать, не комильфо. Вот я его втайне от матери и решил передарить. Я бы никогда не запомнил этого, если бы не узнали родители. Мама расплакалась и ушла в комнату, а отец взял ремень и первый раз меня избил, сильно так лупил, с азартом. Не только по заднице, везде, где доставал, не выбирая место. При этом он тоже плакал и тихо приговаривал: «Мать деньги копила, старалась, чтоб тебе, дураку, под цвет твоих глаз шарф купить. А ты гаденыш. Не прощу». Теперь у меня все есть, шарфов штук сто в гардеробной, родители живут в огромном доме на Новой Риге, который я им купил, но мне до сих стыдно перед ними за этот шарф.

– Может, это не он, – Толя протянул ему, но тот отступил от вещи, как от источника заразы.

– Конечно, он выцвел, и на свете миллион таких шарфов, но это точно он. – Федя указал на край шарфа свисающего с руки Анатолия – Вышивка. Я не заметил этого, когда дарил, а мама сделала на нем мои инициалы «Ф.А.Б.», Федор Андреевич Бервач. Красиво вышила, золотом. Меня потом Валька спрашивал, что это, а я соврал, что это расшифровывается как фугасная авиационная бомба, и эти шарфы специально шьют для военных летчиков. Мне кажется, он все понял, только вида не подал, но шарф тоже не носил. По крайней мере, я ни разу не видел.

– Да кому это все нужно! Что за детские игры, кто-то фильмов пересмотрел?! – психанул Федор. – Зачем кому-то нужно, чтоб мы все тащились туда? Попросил бы карту, я бы с удовольствием отдал ее, и все. Самые любопытные могли бы послушать о смерти Вальки, но всех то тащить нафига? Я, например, не хочу!

– Ты так яростно упираешься, – сказала Галина, – что мне уже начинает казаться, в этом тоже есть смысл. А не причастен ли ты, Вихо, к смерти Вальки? Или собрал нас здесь всех, а чтоб на тебя не подумали, устраиваешь свои истерики?

– Истеричка ты, Федя, – не упустила возможности уколоть Алла.