Книга Эффект искаженных желаний, страница 97 – Юлия Ефимова

– Хочешь, я с тобой поеду? – предложил Денис Кате на ушко, когда они прощались. – Вон у Галки сколько провожатых нашлось.

– Все нормально, мне достаточно будет маминой подруги. Господи, еще бы узнать ее, все-таки столько лет прошло. – Катя посмотрела на часы: – Мне уже пора. Увидимся у Гали дома, я думаю, вы даже быстрее меня управитесь.

Квартира директора школы встретила их мраком, тишиной с сильным запахом пыли. Возможно, такой эффект давали книги, которых здесь было множество. Надежда Николаевна плакала, причитала и сокрушалась. Вспоминала, каким хорошим мальчиком рос Кондрат и ни разу в жизни не опозорил ее, пока учился в школе, да и потом, когда работал на телевидении, если не обращать внимания его внешний вид, он был порядочным и достойным человеком. Денису было неприятно видеть, что мать больше переживала о том, что сын стал убийцей, чем о его смерти. Он видел многих матерей, в том числе убийц и даже маньяков, и они до последнего не верили в вину своих сыновей, а если уж их вере в ребенка приходилось разбиваться об доказательства, они продолжали просто, чаще молча любить свое нерадивое дитя. Такое чувство, что Надежда Николаевна осталась больше учителем, директором, чем матерью.

Разливая гостям чай по тонким фарфоровым чашкам, стоящим на белых блюдцах, бывшая директриса грустно рассуждала, что это очень хорошо, что она уже на пенсии, потому как не может человек, вырастивший убийцу, заниматься воспитанием других детей.

Денис не хотел чая, не хотел слушать ее рассказы и потому, пока ребята вчетвером сидели и, опустив глаза в чашки с жидким напитком, слушали ее, он стал ходить по большой гостиной, рассматривая полки с книгами.

На одной из них, задвинутые за книги стояли кубки. Они были настолько инородны здесь, в этом царстве литературы, что Денис от удивления спросил:

– А это что?

– Кондрат занимался стрельбой из лука, я, конечно же, была против, но кружок вел мой брат, и они вдвоем меня уговорили. Звезд он с неба не хватал, какие-то места на городских соревнованиях получал, но это почти всегда были вторые или третьи.

Денис выразительно посмотрел на ребят и хотел спросить что-то еще, но тут во входную дверь позвонили.

Надежда Николаевна вышла в коридор, прикрыв за собой дверь в гостиную, и слышно было лишь приглушенный мужской голос, беседующий с хозяйкой.

– Ребят, – сказала шепотом Галя виновато, – я слышала от Кондрата однажды, что он ходил на секцию по стрельбе из лука, но у меня это как-то вылетело из головы.

– Надо сообщить в полицию, – сказал Толя. – Мне кажется, это не может быть совпадением.

– Конечно, нет, – хмыкнул Федор. – Но неужели кто-то из его детского кружка поехал за ним на Гилюй из Хабаровска, чтоб там убить? Слишком сложная схема, да и зачем. Что он такого мог сделать товарищу по секции?

Но порассуждать они не успели, в гостиную вернулась Надежда Николаевна, неся в руках коробку с тортом.

– Ой, как же здорово, когда тебя ученики не забывают, – сказала он, открывая и нарезая торт. – Так на чем мы остановились? Кондрат был увлечен этой стрельбой и ходил в секцию, даже когда закончил школу, помогая моему брату уже как тренер.

– Они сами делали стрелы и луки? – спросил Денис, помня, что убившая Кондрата стрела самодельная.

– Конечно, – подтвердила его догадку Надежда Николаевна. – Откуда у простой секции деньги, а тренироваться надо. Брат мой делал и Кондрашу научил, а тот в свою очередь в секции мальчишек наставлял. Вот сейчас приходил сосед наш, хороший мальчик, ученик Кондраши. Он-то торт принес и просил на память о нем стрелы его себе взять.